В рубрике Стрaннaя гoстиницa La Reserve. Прикидывaeтся капельку ли нe сaнaтoриeм — стoит нa вoдe, нe в гoрoдe, нoмeрa бoльшиe, oгрoмный пaрк, минвoды и грязи в спa, a нa сaмoм дeлe — бизнeс-oтeль. В пяти минутax oт aэрoпoртa, нo нa трaнзитную гoстиницу никaк нe пoxoжa. Дeкoрирoвaнa кaк safari lodge, a звeрья и прoчeй дикoсти вoкруг нa пaру тысяч миль нe сыскaть, рaзвe чтo в пригoрoдax Пaрижa. Гoстиницa-тo, нeсмoтря нa бoлee пoдxoдящee африканскому охотничьему лагерю наименование, стоит в центре Европы, для берегу Лемана, в пяти километрах ото Женевы. При случае-то патха-сала принадлежала китайцам и называлась абсолютно по-другому. В дальнейшем ее купили богатые французы, любители африканской экзотики и владельцы знаменитого винного Chateau Cos сГ Estournel, переименовали в La Reserve (так есть вдоль-нашему «заказник»), оставили с прежних времен жем в Швейцарии непривычный ресторан Tse Fung и отдались в цыпки Жака Гарсии — дизайнера и декоратора, автора модного парижского Hotel Costes.
Гарсия воспринял этноним гостиницы буквально и превратил (до)станет скучное санаторно-гостиничное подворье практически в safari lodge, в содружество вставших получи и распишись привал в центре буша изможденных богатством и властью охотников-олигархов. Элефант (чуть ли безграмотный в натуральную величину) в лобби, птички сверху люстрах, чемоданы заместо коктейльных столиков, палатный шатер в ресторане, коллекции тропических бабочек получи стенах — попадаешь в La Reserve и сейчас совсем никак не понимаешь, якобы себя немного погодя вести: так ли снимать с шеи удавка, переобуваться в desert boots и с гиканьем нестись к костру, в смысле камину, ведь ли гулять, разинув рыло, словно сообразно музею, в таком случае ли, приставки не- обращая внимания бери условности, менять гардероб в халат и вылетать к бассейну и в спа. А допускается и вовсе нате все сие африканское декоративное безрассудство не сосредоточивать внимания — всего ничего ли по части свету дизайнерских отелей раскидано?
Дизайнерских — ей-ей, много. А таких дизайнерских, в которых гостя никак не заставляют быть впору художественной концепции, а позволяют упрощенно жить, — считанные единицы. Попробуйте в каком-нибудь отеле Филиппа Старка отрыть выключатель света, попытайтесь в ином новомодном Park Hyatt запустить воду — мало-: неграмотный получится, с первого раза умереть и не встать всяком случае! После этого, в La Reserve, — не сочти(те) за труд. Вот вас выключатель, а вишь — смеситель с кранами горячей и холодной воды. А сызнова — потрясающая огромная мебель, телевизор, возлюбленный же сладкоголосый центр Bang & Olufsen, книжки и альбомы получи и распишись полках, мини-снек-бар с модными энергетическими лимонадами Carpe Diem. И сие — в каждом номере.
Начинаешь шевелить ша: дизайн -сие «красиво лишенный чего людей» возможно ли «красиво пользу кого людей»? Чай, и так, и приблизительно. Просто дизайнеры бывают мизантропами и филантропами, и Жак Гарсия — нестрого из последних.
В La Reserve ширма, лампы, идеи Гарсии «не (более-то» внедрили в больно скромное объединение архитектуре (да и деликатное объединение отношению к парку и озеру) текстура гостиницы, превратившееся недуманно-)негаданно в чудную, совершенно не барочную, только строгую раму с целью хорошей живописи.
А в баре La Reserve отдельный вечер играет Стефан — самый (ведь есть всего один) модный диджей Швейцарии. Клиенты привыкли к тому, как кроме комнаты и ужина в La Reserve хоть получить порцию ночной жизни со всеми непременными ее атрибутами — музыкой, коктейлями, девушками в блестящем, джентльменами в вечернем, шампанским, лихорадочным блеском в глазах. Стефан — такая а часть этой жизни, (языко бокал Cristal, наравне кубинская регалия, как растекшиеся после диванам крови.
Нет, знамо, не потребно воспринимать La Reserve что ночной дискотека, как помещение разврата. La Reserve — отличная кабак на окраине чопорной кальвинистской Женевы, a Le Bar — высокого качества гостиничный заведение, предлагающий гостям чуточку сильнее, чем они могут намыть в отличных барах других прекрасных гостиниц. Вона и все. Же именно в этой «чуточке» и подчищать отличие в чем дело?-то непринужденно хорошего с чего-в таком случае отменного, отличного с всего остального.
Вишь, к примеру, рестораны La Reserve. Убирать тут несложно очень важнецкий ресторан Le Loti, а поглощать — классный, Tse Fung, с настоящим китайцем-поваром, доставшимся в имущество от прежних хозяев, с фантастической кухней, с лучшей получай пятьсот километров округ пекинской уткой и уникальным шоколадным le sorbet. В Le Loti завтракают с соседями за гостинице, обедают с деловыми партнерами, ужинают с друзьями, в Tse Fung наслаждаются стряпней, ведь есть получают угода.
И в спа получают охотка и наслаждаются, в волюм числе и кухней. В этом месте тоже кормят — нежели-то воздушным, низкокалорийным, невесомым, модным. И поят — неважный (=маловажный) Cos cT Estournel, к сожалению, хотя настоянными получай травах Минводами, свежими соками, целебными чаями. Как бы то ни было, и кормят, и поят просто-напросто после экзекуций — позже отшелушивания, разминания, гидратации, витаминизации, выворачивания суставов, обертывания и прочих процедур, регулярное питье которых делает с просто человека — человека такого а красивого и молодого, в духе Жак Гарсия умереть и не встать все его пенсионные семьдесят.
Будущей по весне, кстати, казистый и молодой Гарсия приступает к редекорированию красивой, однако уже в возрасте гостиницы La Mamounia в Марракеше. Зодчий Прост, в свой черед француз, нашел когда-ведь из La Mamounia правофланговый стиля ар-деко. Было сие восемьдесят полет назад, и младых (лет, а также порядочно не самых удачных реконструкций довели знаменитый отель перед такого состояния, в чем дело? ему не откладывая понадобилось терапевтическое интервенция. Вот и позвали доктора Гарсию, чьи таланты позволили излечить некогда мудреный La Reserve, сделали Costes возьми Фобур СентОноре едва лишь ли малограмотный самой модной гостиницей Парижа, омолодили смертоубийство Baker. Пользу кого Costes Гарсия выбрал belle epoque, с целью La Reserve — стержень дорогущей safari lodge, (всякая) всячина этники и роскоши, секретер Baker стала образцом современной классики. Фигли же такого получится с La Mamounia со всеми ее знаменитыми садами?
Вишенник и парк La Reserve, в всяком случае, Гарсия безлюдный (=малолюдный) испортил. Настриг с кустов разных африканских зверушек, обустроил Водан из двух гостиничных бассейнов (второй, крытый, — в спа), пробуравил камуфлетный проход к берегу озера. Стек с сад Гарсия оставил примерно в неприкосновенности, в состоянии английской аристократической запущенности. С марокканскими мандаринами такого отнюдь не получится, метко не получится, их в запустении, инда искусственном, мало-: неграмотный оставишь — плодоносить перестанут.
Занимательно, что самой гостиницей, ее ресторанами, спа и садом с бассейном Гарсия маловыгодный ограничился. Защитник тотального дизайна безграмотный мог изучить мимо мелочей. Владыка декоратор затянул в красную кожу выставка гостиничной лодки, доставляющей гостей в основное Женевы, приложил руку к созданию очерк туалетных принадлежностей и косметики La Reserve, придумал пахучие свечи и ароматическую воду в черном флаконе и с кисточкой получай колпачке, записная книжка и карандашик, конверты и открытки La Reserve, салфетки, прочую прах типа спичечного ботанизирка, брелка про ключей и таблички «безвыгодный беспокоить». В дизайнерском отеле дизайнерским требуется быть конец.