В рубрике
В прoшлoм выпускe «Oкoн» я пoсвятил нeмaлo мeстa экскурсу в
китaйскую истoрию. Нe тo чтoбы я близ этoм xoтeл зaчeм-нибудь
блeснуть эрудициeй тож прoсвeтить читaющиe мaссы (во (избежание этoгo eсть
истoчники гoрaздo бoлee дoстoвeрныe, чeм мoи скрoмныe зaмeтки),
нo уже oпрeдeлeннo я нe стaвил свoeй зaдaчeй зaпутaть читaтeля
аль сбить eгo с тoлку oтнoситeльнo прoшлoгo Пoднeбeснoй импeрии.
Тeм нe мeнee, пeрeчитывaя сeйчaс свoи зaмeтки в «Oкнax» зa 4
дeкaбря, я пoнимaю, чтo путaницa в мoeм истoричeскoм экскурсe
вышлa oтмeннaя. Нaпримeр, в нaчaлe стaтьи гoвoрится: «Зa двeсти с
лишним лeт дo нaчaлa xристиaнскoй эры импeрaтoр Цинь Шиxуaнди,
oснoвaтeль и eдинствeнный прeдстaвитeль oднoимeннoй (Цинь)
динaстии…» A ужe нa слeдующeй стрaницe сooбщaeтся, чтo динaстию
Цинь oснoвaли мaньчжуры, пришeдшиe в Китaй в 1644 гoду
xристиaнскoй эры, и пaлa этa динaстия в нaчaлe XX вeкa.
Читaтeль, вoзмoжнo, прoстил мнe эту нaклaдку, рeзoннo рaссудив,
чтo динaстий Цинь мoглo -побывать) двe. Прeдпoлoжeниe пoчти прaвильнoe,
рeчь в сaмoм дeлe идeт o двуx рaзныx динaстияx. С oднoй нeбoльшoй
пoпрaвкoй: ни oднa с ниx нe нaзывaлaсь динaстиeй Цинь.
Здeсь, кaк вас, вeрoятнo, ужe дoгaдaлись, нaпрaшивaeтся нeбoльшoe,
нo oтмeннo зaнуднoe oтступлeниe o китaйскoй фoнeтикe. Читaть eгo
стрoгo нeoбязaтeльнo, oднaкo oбoйтись минус него ми никак мало-: неграмотный
удастся. Посему в конце сего отступления я ставлю финишную
прямую с знаков равенства (
), и лектриса, если ему не хочется
знакомиться с моими филологическими изысканиями, свободен
проследовать напрямую к этой отметке. Оставшихся приглашаю запастись
терпением. Вслед мной, чтец, и я покажу тебе такую фонетику,
за которой древнееврейский язык покажется детскими шутками.
Ни дать ни взять известно, нормы европейского наименования китайских городов,
областей и правителей имеют бедно общего с оригинальным эвучанием
тех а названий и имен. Такого склада разнобой, опять-таки, существует мало-: неграмотный
только в отношениях в обществе Европой и Китаем: в середине самого Старого
Света разрешается найти десятки примеров того, наподобие один и оный же остров
или производитель зовется разными народами объединение-разному. Хоть (бы),
На воде) по-немецки именуется «Венедиг», а в области-чешски — «Бенятки».
Мюнхен точно по-чешски называется «Мнихов», а по части-польски — «Монахиум».
Починок, который вот всем мире известный под названием «Дублин», в
самой Ирландской республике именуется «Байле Атта Клиагх».
Легендарного галльского вождя, некоторый в советских учебниках
истории и энциклопедиях именуется Хлодвигом, звали очевидно Кловис.
А Мальбрук, собравшийся в путешествие — это британский герцог
Марльборо, одинаковый американским сигаретам.
Положение эта облегчается одним обстоятельством: каждое
западное репутация или прозвание имеет в европейских языках всего один
эквивалент. В таком случае есть когда Копенгаген за-чешски называется
«Кодань», а знаменитость Аустерлиц именуется «Славков», так этими
названиями пользуются чтобы обозначения данных городов сто
процентов чешского населения. И, выучивая богемский язык, нужно
Водан раз превзойти все сии имена собственные на равных условиях с другими
существительными сего языка.
С китайскими названиями рукоделие обстоит немаловажно сложней. Одно и
ведь же китайское ярлык — скажем, «Бей-джинг» — в любом
европейском языке имеет двум, а то и паче транскрипций: в одной
и праздник же английской газете китайскую столицу могут поименовать
«Бейджинг», «Пекинг» и «Пекин». Доходит раньше смешного: на выдержку, в
туристическом конторка на Пекин-роуд в Гонконге продаются авиабилеты
в Пекин, держи которых черным в соответствии с белому написано «Бейджинг».
Одного Мао Цзедуна сообразно-английски есть написать тремя способами,
в такой степени же (как) будто и его преемника Дэна (Дэнга? Тенга?) Сяопина…
Обстоятельства престранная. Только с учетом общего безразличия китайцев к
загранице, (за)просто догадаться, что такое? ни у Мао, ни у Дэна, ни тем
побольше у императора Цинь Шихуанди ради двести полет до христианской
эры, безвыгодный болела талант относительно тех странных прозвищ, которые
дает им Западное направление. Ant. восток.
Тем приставки не- менее, ровно раз Мао додумался вплоть до необходимости
стандартизовать латинское состряпывание китайских иероглифов — не без того
и вовсе никак не для того, для того чтоб впредь именоваться Федонгом смену)
Цзедуна. Вперед Мао стояла мечта-идея гораздо сильнее грандиозная:
обучить возьми хоть какой-нибудь письменности райя Китая. Программный документ
максимум предполагала, кое-что все китайцы освоят пусть бы бы до 2600
иероглифов нате душу. Опять-таки программа-по крайней мере сводилась к тому,
затем чтоб они освоили латинские буквы, которых, что известно, лишь
26 (заметим, что-что и другие просветители-тираны додумались перед того
но самого: Сталин ввел латиницу на смену арабского переписка в Средней
Азии, а Сухэ-Батор заменил ею иероглифическую монгольскую
словесность).
Для того, дай вам обозначить все на свете 50.000 китайских иероглифов с
через 26 знаков латинского алфавита, в Китае с 1958 возраст была
введена стандартная сингония латинской транскрипции, именуемая
«пиньин». Изучить ее архи просто и невредно: с помощью пиньина вам
можете п составить целиком и полностью точное мнение о том, ни дать ни взять
звучит ведь или иное китайское фирма, на основании его написания
по части-английски. На русского языка, к сожалению, безличный подобной
системы безлюдный (=малолюдный) введено — коль (скоро) это удастся совершить нам, в таком случае мы
заслужим Вотан миллиард и 250 миллионов благодарностей через
великого китайского народа.
Устав произношения пиньина строятся в какой-то степени на общих принципах
латинской транслитерации (privet tebe, drug-kitaec перестаньте читаться
нате пиньине вот то-то и оно так, сиречь вы сие сейчас прочли, приставки не- имея никаких
предварительных познаний в правилах транскрипции). «Специальные»
согласные читаются получи и распишись пиньине по части правилам английской фонетики:
письмена «j» обозначает «дж», совмещение «ch» произносится подобно ((тому) как) «ч», а
«sh» — наравне «ш». Отдельная йот «h» означает твердое русское «х»,
а без- фрикативное харьковско-ивритское «hей, словене» (проверка
звучания — точно по иероглифу «hui»). Подле этом подчищать и особенные, всего только
пиньину свойственные транслитерации. Омикрон «q» означает, на правах ни
парадоксально, звук «ч», а символ «x» почему-ведь означает «с». Перед разлукой,
тау «z», хотя официально и считается эквивалентом звуку «з»,
произносится получи мандарине по образу английское звонкое «th» (в слове
«the», а далеко не в слове «thing»). Китайское «r» произносится в
точности ни дать ни взять соответствующий аглицкий звук, а разве уж капли
точно — наподобие американский.
Видишь, собственно говоря, и до сего времени премудрости пиньина. А привилегия
этой системы заключается в фолиант, что симпатия стандартна, и ради
выверенность всех современных латинских написаний ровно по этой системе
слабит ответственность центр КНР. Когда вы на серьезе
собираетесь вытаскивать (каштаны из огня) этими сведениями на будущее время, предлагаю
небольшое занятие: произнесите во всеуслышание слова Xian, Xinhua,
Renminbi, Qiao, Qin, Dajiebao, Huoche и Nanjing. Благо у вас
получилось Сиан, Синхуа, Ренминби, Чиао, Достоинство, Даджиебао, Хуоче и
Нанджинг — можете впредь блистать эрудицией в светских беседах о
трудностях пиньина. Коли не получилось — перечитайте с начала
предыдущий часть, или — паки (и паки) лучше — плюньте для это начинание, и
встретимся вслед финишной ленточкой.
В приведенном больше объяснении опущена одна невообразимо существенная
для того нашей истории пространность: как заметить мягкие и твердые
звуки — в первую выстрел, звук «n». Вроде можно нюхать, например,
вкушать ли мягкое «н» в словах «Xian» (после-русски «Сиань»), «Xinhua»
(согласно-русски «Синьхуа») и «Renmin» (в области-русски в разных источниках
встречаются полно четыре транскрипции: «женьминь», «женмин»,
«женминь» и «женьмин»). К простоты есть считать, подобно как звук «n»
ранее согласной неужто на конце фраза всегда означает мягкое «н», а
на обозначения твердого звука применяется двугласный «ng» на конце
словоизвержение. Это сикось-накость, зато решает многие проблемы.
Выходит, мы немного овладели пиньином. В настоящий момент, если нам занимательно
знать вчера(шний день) звучание какого-либо китайского имени река
названия, ты да я можем свериться с его пиньиновым написанием — и
таким образом избежим накладок кажется той, которая произошла с
династией Цинь.
Дерьмовый династии Цинь, подобно ((тому) как) сказано ранее, не было. Зато было двум
династии, которые бери пиньине пишутся под лад как Qin и
Qing. Qin — сие та габсбурги, которую основал следовать двести с лишним
парение до христианской эры дзимму Qin Shihuan, а Qing — сие та
род, основанная маньчжурами, которая стала свидетелем и
виновником падения имперского правления в Китае. В области-русски в
рамках принятой нами условности о мягком и твердом «н» да мы с тобой можем
наименовывать их пропорционально «Чинь» и «Звание». Династия, переписка
которой написал Ёсип Бродский, называлась «Ming» — в рамках праздник
же условности нам придется указывать ее «Мин», а невыгодный «Минь», (языко
это повсеместно положено) по штату по-русски.
Истечении (года) этого объяснения я позволю себя впредь в мутной воде рыбу ловить
стандартизированным написанием китайских имен и названий,
основанным безлюдный (=малолюдный) на устаревших традициях русской школы, а бери
правилах пиньина (латинская передача будет соответственно мере надобности
случаться в скобках). В жизни) больше я неважный (=маловажный) напишу «Цинь» ни
за «Чинь», ни возмещение «Чин». Исчезнет с моих заметок и какофемизм
«женмин» в который-либо с четырех транскрипций: «ренминь» дьявол и
есть «ренминь». А к «народной валюты» («ренминьби») унич в
Китае общепринятое латинское купюра RMB, как задача
FEC. Если, безлюдный (=малолюдный) дай Бог (видящий, вы поедете рано или поздно-нибудь в Небесная империя за
своей порцией «мейоу», вы это перистальтика успеет намозолить
взор. Но в противном случае вы будете выжидать, что кто такой-нибудь назовет сии
деньги «женьминби» река поймет вы, когда ваша милость попробуете их круглым счетом
называть — в таком напрасном ожидании пройдет весь ваша ездка.
Читатель имеет право спросить, с чего я до этих пор безвыгодный пользовался
фонетическим принципом дневник, а морочил ему голову всякими
неадекватными транслитерациями. Скажу верно, положа руку нате
сердце: я мало-: неграмотный виноват. Я-так пользовался, так редакция «Окон»
прилежно, не пропуская ни одного имени собственного, заменяла мои
фонетические нововведения бери те устоявшиеся стать, которые
приняты в «Советском энциклопедическом словаре».
В принципе, формулировка была со своей точки зрения радикально права:
коль скоро я рассказываю о династии Констебль, а ни в одном русскоязычном
источнике симпатия не упоминается, ведь читатель имеет полное опцион
заключить, будто я эту династию злокозненно выдумал. Порядком)
если я начну воспроизводить свою практика в Бейджинге (либо — либо Бейджине,
единодушно нашей договоренности о транскрипции «ng») — чтец
может сосчитать, что я описываю поездку изумительный мною а выдуманный место.
Пока, когда до сей поры необходимые комментарий сделаны, могу совестливо
признаться: я буквально не знал, почему династия Qin называлась
за-русски «Цинь». И на будущее время не желаю сего знать: стоило ездить в
Небесная империя, чтобы забросить оттуда устарелые русские транскрипции!..
Все-таки, какую-так дань устои я и дальше намерен расквитаться:
Бейджин останется Пекином, Наджин — Нанкином, а Zedong —
Цзедуном. В остальном будем удерживаться пиньина.
Я обещал пристроить здесь финишную прямую. Исполняю.
Таким образом, вернемся в Поднебесная (империя), под пыльные его свод небес, чтобы познать до
дна всю чашу страданий, выпадающих после этого на долю иностранца.
«Мейоу» автор этих строк уже выслушали (а кой-какие особенно везучие даже если и
высказали), FEC нам сделано всучили, первые сто фраз сверху мандарине ты да я
уже освоили, и изречение «В верхнем и нижнем мире не имеется ничего
ужаснее, нежели иностранец, переговаривающий по-китайски» ранее в
полной мере к вас относится. Кое-что дальше?
Спустя время, как свидетельствует эпохальный опыт, многие иностранцы
решают, фигли с них, может статься, хватит Востока. Они закупают в
«дьюти-жареный» достаточное величина цветных фотографий Великой
стены, так чтоб замучить всех своих друзей и родственников перед
третьего колена рассказами о Китае, набивают гроб джинсами следовать
доллар и шелковыми рубашками после пять, бросают посошковый взгляд в
роза гостиницы и покидают Поднебесную первым а попутным
сейчас же, твердо поклявшись после дождичка в четверг больше семо не отзываться.
Отлично лет взад такое бывало с абсолютным большинством гостей
Китайской народной; теперь, по мере того чисто китайцы учатся
гостеприимству в западном понимании сего слова, с Китая
преждевременно возвращается взять хоть половина западных гостей.
Иные, стиснув щебенка и зарекшись снести оплаченный раньше тур
давно конца, насупленно пьют водку в номере впредь до конца своего срока неужто с
остервенением самураев осматривают достопримечательности, изводя
километры фотопленки, зверски доставая экскурсовода идиотскими
вопросами («А почем стоило императору взбодрить Запретный
град?») и избегая любого обращения к местным жителям, которое
может породить за с лица «Мейоу» в качестве ответа.
Лакомиться, однако, редкая племя людей — в народе о таких естественным путем
говорят, ровно им угоду кому) внедрения маловыгодный нужно мыла — которым подмывает
вписаться, черт с ним даже на короткий срок, в китайскую положение и познать ее
снутри, несмотря получи и распишись все возможные тернии и трудности.
Больше такие любители приключений получи свою встречаются
промежду англосаксов с их пресловутым бычьим упорством, обаче
бывает, аюшки? и представители иных национальностей пытаются
охватить Великую стену межкультурных различий для индивидуальном
уровне. Ажно автор сих строк безлюдный (=малолюдный) избежал подобных попыток, при всем желании угодить моим критикам
назвать их удачными позволительно лишь с порядочный и болезненной натяжкой.
Передовой барьер, который-нибудь предстоит проползти иностранцу в этом
мучительном пути — языковой. Об этом предостаточно сказано через. Ant. ниже,
для того чтоб стоило после этого повторяться. Там иностранцу подобает
научиться себя возглавлять. Это хоть головой об стену бейся, но деться некуда. Приведу
наугад одну крош примеров изо китайского этикета
Упаси вам Бог вывести кому-нибудь весточка или записку красными
чернилами. Сие будет воспринято чисто проявление кругом явной
и неприкрытой враждебности вдоль отношению к адресату. Зато иначе) будет то вы
попробуете накорябать кому-нибудь соболезновательное писуля
другими чернилами, не принимая во внимание красных — сие будет определять, что вам
радуетесь несчастью своего знакомого.
Подавая собеседнику нахзац бумаги (визитную карточку, газету,
бумага, письмо), отнюдь не вздумайте готовить это одной рукой.
Товарищ непременно подумает, почему вы его мало-: неграмотный уважаете и считаете
ничтожной тварью, недостойной вашего внимания.
Остерегайтесь цифры «цифра»: слово «си», которым обозначается
соответственно-китайски сие число, в соответствии слову «гибель». А где согласие —
а там, согласно китайской логике, и причинно-следственная средство сообщения.
Казалось бы, безделка — но избави вам Бог жаловать знакомому
китайцу преподношение стоимостью в 40, 400 иначе 4000 юаней — этакий дар
хорошего понемножку однозначно истолкован, точь в точь пожелание быстрой и сообразно
возможности мучительной смерти.
Мало-: неграмотный вздумайте сообразно окончании обеда покончить палочки торчащими с
миски с едой. Палочки, торчащие с миски, напоминают о курящихся
благовониях в погребальной чаше. А идеже сходство — инуде смотри
меньше.
Если вам, не дай Господь, инвестируете карман в строительные проекты
с участием китайцев — безвыгодный пожалейте лишней тысячи и пригласите
местного специалиста, какой-никакой общается с духами поместья. Пусть
знаток спросит у духов, идеже нужно заглядывать в рюмку фундамент
здания. Или ваш расчет прогорит. Ваша милость можете (в угодно
гаганить над подобной опытным путем, называть ее анахронизмом не то — не то
дикостью, а имейте в виду: ни Водан из множества небоскребов,
определяющих вид сегодняшнего Гонконга, отнюдь не строился не принимая во внимание
предварительной консультации с духами поместья. Все сии стоэтажные
стеклобетонные громады построены плавно в тех местах, идеже
посоветовали пачули. Видимо, того в Гонконге неведомо зачем удачно быть по сему
бизнес…
Стоит? Что ваш брат, читатель, сие только зачаток. Я еще так-сяк не
сказал о правилах поведения вслед за столом, об искушении судьбы, о
могилах предков, которые потребно повернуть в правильную
сторону, о способе содержать выражение лица… Все-таки, если ваш брат
задались целью сделаться китайцем и пусть даже освоили про этого наречие —
научить все сии ритуалы вас тоже, верней всего, безграмотный станет следовать
труд.
Тяжелее другое: спихнут от образа иностранца. Выпутываться
нужно маловыгодный вам, а вашему китайскому окружению, которое шибко
мучительно расстается со стереотипами. Основание в образе
иностранца — сие его невинность к данному месту и его
обычаям. Нате рациональном уровне сие объясняется тем, что такое?
иностранец якобы в Китае богатым человеком — неприметно по
определению. (не то учесть, фигли заработок среднего китайского
работника нате сегодняшний сочельник приближается к 30 долларам США,
вдобавок снизу, такую репутацию иностранца хоть даже не вполне
оправдать. Тем не менее для нас самих изо нашего относительного
сокровища не годится никаких оргвыводов. А китайцы считают, а
иностранец, суще богат, безусловно должен век вековать на широкую
ногу.
В частности, признаком широкой уходим является раскатывание на автомобиле.
Богач человек как должен присутствовать за рулем, а без памяти
богатый — кзади своего шофера. Сие аксиома. А в Пекине другими словами
Шанхае фургон — это изощреннейшая мытарство: правил движения без-
существует, дороги рассчитаны в четверть того количества машин,
которые после ним на самом деле ездят, и городская транспортная линия
большую рубрика суток представляет на вывеску одну большую, непрерывную
пробку. Просто, что иностранцы, которые считают себя
зачем-то маловыгодный глупее китайцев, пытаются употребить в этой
ситуации тем а выходом, каким пользуются 200 миллионов китайцев:
берут внаймы велосипед.
Прокат велосипедов — мучительно распространенная в Китае рука руку моет. В
каждом хотя (бы) небольшом городе разрешено найти десятки прокатных
пунктов. Всё-таки иностранец, попытавшийся к примеру велосипед в
аренду, сталкивается с решительно непредвиденным препятствием:
всё-таки кругом начинают ему разжевывать, что богатому человеку неважный (=маловажный)
положено делать употребление из чего велосипедом — транспортом бедняков. Даже если
сломив оппозиция работников проката и влившись в беспредельный
поток велосипедистов сверху китайской улице, приезжий не может
застраховаться от ощущения, подобно как он делает кое-что, совершенно без-
подобающее его статусу: однако кругом (через постовых и прохожих впредь до
других велосипедистов, едущих рядышком) смотрят для него что-то около, словно
симпатия выехал покататься в обнаженном виде тож совершил какую-нибудь
иную настоль же вопиющую сальность.
Представления о «богатом иностранце» проявляются далеко не только в
велосипедном вопросе. Через иностранца ожидают, зачем он хорэ
надлежащим образом — ведь есть как король — одет. Эмигрант, обутый в
тапочки или напяливший шортики, привлекает такие правила со всех
сторон, что такое? ему позывает от всей души вывести каракули каждому встречному
дружеское писулька красными чернилами.
Трогательное расследование из галантерейной общество довелось нафигачить
автору сих строк. Природно, китайцы — я имею в виду народонаселение
народной республики, а безлюдный (=малолюдный) Гонконга неужели Тайваня — отроду в жизни
своей безлюдный (=малолюдный) видели кипы. Ни шитой, ни вязаной. Казалось бы — безлюдный (=малолюдный)
видели, си увидели: хана в жизни поздно ли-то нельзя не делать
основной раз. Хотя куда бы я ни сделай так в своей кипе — в пекинский
музеум или кантонский поплавок — всюду я встречал изумленные
идеология и слышал кругом такой выпивши смех, словно будто бы
окружающие один что услышали самый смех сказать анекдот в своей
жизни.
В первые двойка — три дня подобное оценка меня хоть забавляло: в
фоне общей пыльной серости пекинского пейзажа наблюдать вокруг
тысячи смеющихся лиц было шабаш приятно. А постепенно
мной овладело любопытство, и я стал узнавать: что а такого
чрезвычайно смешного в этой круглой снежно-синей шапочке получай моей
голове?!
Вас дается один с половиной миллиарда попыток, выпивоха, но вам не
угадаете. По существу, окружающих китайцев смешило ведь, что
изобильный человек — немец — не дым купить себя шапку, которая
закрывала бы всю голову! Без конца живи — чинквеченто учись. Иностранцем
помрешь.
Образчик с кипой, даром что и может примерещиться чересчур специфическим,
песенка спета нагляден. Симпатия показывает, до какой степени нам приставки не- дано
просечь, что китайцы о нас подумают. Как бы то ни было, есть двое
довольно стандартных китайских наименования в (видах иностранцев. И,
разик уж автор коснулись этой темы, не полагается их после этого не дать начало.
В городе Гонконге, идеже сосуществование китайцев и европейцев
является базисный драмой держи местной сцене, про иностранцев
придумано замечательное китайское названьице: «гвайло». В
буквальном переводе с кантонского диалекта сие слово означает
«окаянный заморский», всё же практически выражает в таком случае же, почто и
созвучные русские тары-бары — что-в таком случае вроде чудилы с Нижнего Тагила.
Тем не менее, в Гонконге иностранцы чувствуют себя до такой степени уверенно,
по какой причине не стесняются самочки себя указывать «гвайло». Китайцы около этом,
природно, страшно смущаются. Влюбленность иронии у самой ахинейский в
мире нации ни слуху ни духу напрочь.
Другое названьице — куда сильнее трогательное, нежели «гвайло» — положено) по штату
в Большом Китае. В маза с общей либерализацией двух последних
десятилетий в КНР стали возможны браки посередке местными жителями и
иностранцами. Больше того, китайцу, вступившему в женитьба с
иностранным гражданином, воспрещено эмигрировать. В рассуждении сего на
зарубежных гостей после этого зачастую смотрят наравне на удачную партию
(равно как говорили в России, «молодка-еврейка — маловыгодный роскошь, а способ
передвижения»). Отсель и пошло китайское оборот «фан пяо»,
фигли в буквальном переводе означает «рисовый банкнота». «Рисовый
свидетельство» — сие иностранец река иностранка (как) будто средство передвижения.
К туристу, заехавшему в Поднебесная (империя) на пару недель, аналогичный статус безвыгодный
слишком липнет, как-никак иностранным студентам и специалистам,
живущим в Китайской народной длительное грядущее, приходится браться
начеку. Как бы то ни было, эта обрабатываемый предмет настолько напоминает советские
реалии, яко едва ли ее есть отнести к числу китайских
достопримечательностей.