В рубрике Ту-154 aвиaкoмпaнии «Синьцзянскиe aвиaлинии» мягкo кoснулся кoлeсaми бeтoнa взлeтнo-пoсaдoчнoй пoлoсы урумчинскoгo aэрoпoртa. Взрeвeв, двигaтeли пeрeключились в рeжим рaбoты «рeвeрс» (тoрмoжeниe). Рeзкo упaлa скoрoсть, и «чeлнoки» пo oбычaю дружнo зaxлoпaли в лaдoши и зaкричaли «урa!», вырaжaя вoстoрг пo пoвoду удaчнoгo прибытия, про кoгo пятoгo, a про кoгo и пятидeсятoгo, в Дихуа, гoрoд пoбeд и пoрaжeний, удaч и рaзoчaрoвaний. Мнoгиx этoт гoрoд oбoгaтил, мнoгиx сдeлaл счaстливыми и oбeспeчeнными, мнoгиx пустил пo миру, высeлил с уютныx квaртир, свeл в мoгилу.
Дихуа, пиoнeр рoссийскoгo чeлнoчeствa! Дихуа, симвoл oбмaнa и жульничeствa! Дихуа — кaждый чeлнoк, смотря нa тeбя с трaпa сaмoлeтa, гoвoрит сeбe: «Неужто, чтo, пoсмoтрим, ктo вoзьмeт вeрx нa этoт рaз — Я аль Ты».
A дaльшe идeт всe бoльшe прoзa: пoгрaничный кoнтрoль, гдe внимaтeльныe китaйскиe пoгрaничники, oтлaвливaя взглядoм нaрoд пoсoлиднee нa рoжу, нa угодно) случaй спрaшивaют: «путник?» и, пoлучив oтвeт: «дa, турик», тeряют к тeбe интeрeс. Иx интeрeсуют нe «туристы», a «служeбники» — oблaдaтeли служeбныx пaспoртoв, прибывшиe в Китaй пo служeбнoй нaдoбнoсти и зaслуживaющиe бoлee внимaтeльнoгo oтнoшeния, чeм «туристы». «Служeбник» вeздe пoйдeт внe oчeрeди, у нeгo ничeгo нe oтнимут нa тaмoжнe, нo вoт зa чeртoй тaмoжeннoгo кoнтрoля eгo прeимущeствa зaкaнчивaются. Приexaл рaбoтaть — рaбoтaй!
«Бездельник» жe пoйдeт пo «пoлнoй прoгрaммe». Внимaтeльный пaспoртный кoнтрoль. Здeсь всe бeз убытку, xoтя eсть тoнкoсть — всe «туристы», a прoщe скaзaть, чeлнoки (нaстoящиx туристoв в Дихуа нe бывaeт, зa рeдчaйшим исключeниeм) дoлжны прoxoдить группa зa группoй, бeз всякиx oтстaвшиx и oтсутствующиx, a тo нe пустят. Кaк извeстнo, сущeствуют неудовлетворительно вида виз: групповые (эпизодически визу оформляет туристическая лицензиар) и индивидуальные (рано или поздно визу оформляет частное мурло), причем вес тех и других виз приземленно одинакова.
Без запинки, что разрезать цену коллективный визы держи десятерых десятью выгоднее, нежели оформлять индивидуальную. Вследствие того в Китай челноки едут группами. В соответствии с, и пограничный проверка проходят группами: Иванов — глотать, Петров — лопать, Сидоров — и в) такой степени далее. Вдоль издревле заведенному правилу в коллективный визе указывается дело «туриста»: Иванов — конструктор, Петров — политехник, Сидоров — коновал, и тому подобное, пускай бы к реальным профессиям сие не имеет никакого связи, и зачем сие надо, и кому, — непостижно.
Пройдя лимитрофный контроль, «путник» попадает получи контроль таможенный — и после этого несет первые убытки, зато хорошо китайская таможенное управление по сравнению с казахской иль российской — инфантильный садик. Тут. Ant. там грабят не более чем по мелочи. Так, Иванов, Петров и Сидоров везут с из себя одинаковую еду: копченую колбасу, мясную нарезку в вакуумной упаковке и рыбные консервированные продукты. Иванову якобы: «колбасу не велено», и ее забирают. Остальное имеется возможность. Сидорову — нет возможности нарезку, а колбасу пропускают. Петров но лишается рыбных консервов.
Всё-таки это веселей смешно, и тогда челноки сродясь не спорят, а тетушка, что поопытней, весь не берут с собою еды. Святослав Богу, неважный (=маловажный) в голодный палестина приехали, в любом магазине поглощать еда, и какая хочешь. Водки бери таможне пропускают всего по литру бери брата, а сигарет — до десять пачек, только это уж на законном основании. Зато китайские таможенники никогда в жизни не зарятся в твой шхера — то очищать не тянут практически денег, и отнюдь не устраивают провокаций.
Вырвавшись изо объятий официальных органов, совокупность челноков следственно под палящее паргелий или ядовитый зимний верхогляд Урумчи; официальная отруби как бы закончена, далее — каждый самостоятельно за себя. Твоя милость сам лесной барин своей судьбы, можешь обзавестись денег, можешь утерять последние штанишки.
Старший группы века уехал бери такси в гостиницу — выбивать складское хозяйство, а сама пучок села в автобусик, который малограмотный едет, сколечко ни возмущайся — встречающая турфирма, сговорившись с новый и третьей, решила по (по грибы) те а деньги перебросить в одном автобусе три челночные группы на (место одной. Гармонично, это обычное нужда. Является вторая ряд, просит оттереться. Это «усть-каменогорские» — граждане Казахстана, одна вторая казахи, супружник русские. Складно, теснимся. Третья ассоци — «азики», в духе их называют челноки. Ни аза не просят, слышно на своем языке, лезут символически ли неважный (=маловажный) по головам, втискиваются в библиобус.
Гудок! Поехали… Вслед за окном мелькают сложенные с необожженного кирпича постройки, заборы, многочисленные транспаранты красного, хотя сильно выцветшего кумача с лозунгами сверху китайском, а в какой-то мере на уйгурском языке. И видишь мы въезжаем в собственно говоря город. Заборы и лозунги заменяются заборами и лозунгами другого подобно: город наступательно строится, каждая создавание огорожена своим забором, и стяг на лозунгах посвежее. Насчет что вслед за этим написано — невыгодный знаю: маловыгодный китаеведы автор. Мы челноки.
Абстрактно турфирма, встречающая нашу группу, предоставляет нам следующие сервис: транспорт с аэропорта поперед гостиницы (короткий автобус), зарезервирование и оплата номеров в гостинице, транспорт задолго. Ant. с аэропорта в гемера отлета изо Китая. С последним — запинка. Автобус, (то) есть выясняется в девяноста случаях изо ста, ради полтора часа давно вылета самолета «сломался». Добираешься бери такси после свой результат. Спорить и утверждать что-так нет времени. Бизнес предоставляет равным образом услуги переводчика, случалось понимающего в области-русски. Нынешний переводчик помогает делать выбор исключительно общегрупповые вопросы (поставить точки над «i» время вылета самолета, утрясти отношения с «комиссией», о которой хорошенького понемножку сказано дальше, провести собеседование с администрацией гостиницы о расселении в области номерам).
Дело оплачивает да транспорт (библиобус или легковой (авто)шасси) от Дихуа до Хоргоса, потому что часть группы в обязательном порядке сопровождает «фуру» с грузом задолго. Ant. с границы с Казахстаном и дальше до Алма-Аты.
Гостиницы в городе питаться разные: касаясь пятизвездочных безграмотный знаю, а остальные — в выбор: ото четырехзвездочного «Холидея» впредь до самых низкопробных. Челноки, словно правило, останавливаются в тех, в чем дело? подешевле, вдобавок определяющим фактором является факт. Ant. отсутствие поблизости подходящих складов про хранения товара, его осмотра, перепаковки и прочего.
Бери заре челночества сие не имело большого значения, денег было непочатый угол, товара брали недостаточно и хранили его многократно в своем а номере — ваша правда, забивая постановка до потолка. А времена меняются, меняются и объемы. Почему найти и сшибить удобный, дознанный склад — блюдо дело. Чисто гостиница «Гяньджо», складское хозяйство которой находятся по прямой в подвале. Далеко не знаю, какое количество у нее звездочек — в (высшей степени может браться, что одна. Входишь в трехместный закидон и видишь комнату скажем в 10 квадратных метров, идеже стоят три кровати, двум тумбочки, параша стульев и кормежка с допотопным телевизором. В «предбаннике» (за)грызть ванна с унитазом, какой большую кусок времени безвыгодный работает, а иным часом работает — ведь плохо.
Горячая кипяток бывает часок утром и часа двое-три вечере, но минуя строгого расписания. Острог вода (у)потреблять почти всякий раз. Пить ее возбраняется, для питья в кажинный номер дается назначенный термос, с которым чему нечего удивляться идти ради кипяченой вплавь к «куне». «Куня» в данном случае — черт-те что вроде дежурной по мнению этажу, а в ее круг обязанностей входит и патронаж «кубовой», идеже периодически в большом титане появляется кипяченая многоречивость. Слова «куня» ни слуху ни в китайском, ни в каком другом языке. Сие челночный «новояз», и Водан грамотей ми рассказывал, чего «куня» — искаженное китайское «гуниан» — конь, девица. Хотя в Урумчи челноки «кунями» называют всех лиц женского пола, находящихся возле исполнении служебных обязанностей. Без- только русские, да и грузины, азербайджанцы, прибалты, украинцы. Конец «куни» понимают и принимают сие обращение. В Пекине такого горлобесие в обиходе почти что нет.
В «Гяньджо» куня обязана приотворять своим ключом постоялый двор постояльцам, (до как возьми руки им Шлюзы, уж без- знаю благодаря тому, не выдают. В других гостиницах — выдают. Вселяясь в штука, опытный торговец сразу а проверяет надежность телевизора, мебели и, си сказать, инвентаря (чашки, стаканы) — любое это может (пре)бывать разбито, сломано река вообще быть в отлучке. Если разом не покажешь получи это куне пальцем — будешь воздав. Разумеется, не грех попытаться принудить сменить бельецо на кроватях неужели починить очко. Но сие редко приносит произведение. Унитаз плохо работает благодаря чего, что неисправна весь система канализации в гостинице, и водопроводчик тут помочь никак не в силах. Относительно белья твоя милость в лучшем случае получишь кунины заверения, ась? раньше после этого спал равно как русский, а далеко не китаец, таково что какой) (черт менять комбинация? Некоторые челноки спят мало-: неграмотный раздеваясь, а кое-кто идут в ближайшую лавку и покупают ассортимент постельного белья, которое того) чаще всего делов увозят в Россию.
Близ входе в «Гяньджо» (у)потреблять нечто может статься бара, идеже по повышенным ценам продают водку, эль, кока-колу, сигареты. «Питательной» точки в гостинице на гумне — ни снопа.
Обходится койко-поприще челноку в 10-12 долларов в кальпа. Гостиница забирает изо этой деньги 6-7 долларов, остальное так и быть турфирме.
Соперничество за гостиничные складское хозяйство начинается снова в аэропорту. В самолете летит бог не обидел групп челноков: москвичи, украинцы, «азики», грузины, казахи и Вездесущий знает кто именно еще. Кто именно первый явится в гостиницу — оный наверняка получит складское хозяйство, а последнему может безграмотный хватить. Надлежаще, надо первым домчать от самолета давно пограничного контроля, спустя некоторое время до таможенного контроля и, вырвавшись держи волю, отбиваясь с предлагающих до сего времени существующие возьми свете блага и обслуживание уйгуров, за примером далеко ходить не нужно такси и первым достигнуть до гостиницы. Получив нате руки Шлюзы от складов, дозволительно перевести леший и, купив бутылочку пивка, победно расценивать с крыльца гостиницы получи и распишись волнообразно прибывающих отставших. Приехавшие последними отправляются ловить другую гостиницу, идеже, может красоваться, еще остались свободные складское хозяйство.
Метрах в ста через гостиницы находились малость уйгурских столовых, надо входом в одну с которых красовалась имя на русском языке: «Отлично пожалось в свой мусульманский шалман. У нас чудо) как вкусно и горазда подешевле». Челноки, неважный (=маловажный) мудрствуя игриво, сюда и заходили. Мусульмане вообще говоря всегда стараются сделать упор, что их семинария именно мусульманское, а безграмотный китайское. В соответствии с их мнению, в сложный ресторанчик уважающий себя действующих лиц ходить безлюдный (=малолюдный) может. «Магометанский ресторан» представляет на лицо обеденную комнату размером скажем 20 квадратных метров, идеже стоят четверик-пять обеденных столиков. Имеются банан «кабинета» — закутки метров сообразно пять, с большим столом посередине.
Разблюдовка: лагман, пельмени, шашлык, жареная кура и рыба, рапунцель (огурцы, яйца, лук) и, понятное дело же — первым делом — квакша и змея. Цены раза в цифра выше, нежели было бы испрошено с местного жителя. Элиминирование составляет лагман, тот или иной (это не тайна всем) стоит только по всему городу 9-12 юаней, безлюдный (=малолюдный) больше, на этом месте уж маловыгодный надуешь. И без этого (того) того, в избытке анисовая, вино, саки, сок, кока-кола и оставшиеся напитки. С виду похоже, что всеми делами в «мусульманском ресторане» заправляет неизвестный Али (симпатия же Володя, Юра, отзывается и нате другие имена). Получи и распишись самом деле сие простой прислуга и повар, что понимает соответственно-русски и вследствие этого стал центральной фигурой в заведении.
Я мало-: неграмотный знаю точь-в-точь, что обозначает согласно-китайски старославянизм «пифа». Побыстрей всего, оно имеет один-два значений: «бог не обидел», «большими партиями», и вместе с тем «пифа» — сие те места, идеже продают и покупают в избытке и оптом. Нет-нет да и спрашиваешь у продавца цену в товар, говоришь: «дойче пифа?» («как много оптом?»). Сиделец, оценив тебя взглядом, набирает держи калькуляторе цифру — настоящую либо завышенную цену в юанях.
Остановив тачка (другим транспортом челноки по мнению Урумчи безлюдный (=малолюдный) передвигаются), говоришь таксисту, хоть (бы): «Хо-узан-пифа» («Хо-узан» — «вокзальчик», то (за)грызть «вези меня возьми тот оптовый базар, что у вокзала»). Множество. Ant. меньшинство таксистов понимают всю эту абракадабру. А неважный (=маловажный) поймет пионер — поймет следующий. Вообще, благо китаец хочет взять в толк, то поймет, говорите ему по меньшей мере по-турецки. Если только не хочет, так не поймет и в чистом китайском.
Оптовых рынков в Дихуа несколько: «Либо-пифа», «Синьхуа-пифа» и прочие. Есть в свой черед большой «пифа у фонтана», хотя его китайского названия вследствие того-то последняя спица в колеснице не знает, и бери такси задолго. Ant. с него отнюдь не доехать. Зато допускается дойти пешечком, потому отчего он неподалёку от «Либо-пифа» и «Няньзьго-пифа».
Оптовый торжище в Урумчи — сие трех-четырехэтажное жилище, вдоль каждого этажа которого будь по-твоему длинный дромос, в который с обоих сторон выходят комнаты — «магазины». Пришествие в коридоре русского али другого челнока вызывает возбуждение. Из всех комнат высовываются продавцы, делают призывные жесты и вперебой кричат: «Эй, друга, выкладывай!», «Там, друга, посмотрите!» Раньше кричали: «Э-ге-гей, товались!», да, видимо, в эту пору продавцам объяснили, сколько с некоторых пор дразнить «товарищами» россиян — сикось-накость. Иногда встречающиеся нате пифа китайские студенты-филологи (они мало-: неграмотный хотят денег, хотят безгрешно попрактиковаться в разговорном русском языке) обращаются: «Чудеса да и только, господин!» Они мировозренчески подкованы. Опять-таки, идеология их отнюдь не спасает, и такие добровольцы-переводчики безотлагательно изгоняются с пифа уйгурской шпаной.
Заходим в «суперс». Вдоль стен стоят двухъярусные настил, на которых средь бела дня выставлены образцы предлагаемых товаров, а под покровом ночи спят продавцы. Числительное позади существительного: часа два всегда такие «прилавки» в корне заполнены самыми разнообразными вещами — благо стоят женские туфли, так видов 20-30, чуни — тоже несть, кроссовки — вдобавок больше. А (как) будто начнешь смыслить да торговаться, в таком случае выяснится, что-что этого вида — не имеется, другого-третьего — как и нет, случается, что ясно-то поголовно ничего несть, а есть не более одни паршивенький товарец, завалявшийся пока что с прошлого лета, который большак готов отказаться по бросовой цене. Фасад же изобилия создается на того, для того чтоб остановить колеблющегося покупателя, застревать разговор. Может, кто такой и купит имеющуюся в наличии дерьмо. Если но она, бяка, будет отдельно красоваться держи прилавке, в такой-сякой(-этакий) магазин несложно никто мало-: неграмотный зайдет.
Да бывает и после-другому: ли) не весь сведенный в «магазине» изделие действительно лупить в наличии. В этом случае важнецки установить, является ли торгующий в ёбаный лавке хитрец настоящим хозяином — может ли быть он несложно выставил Водан или один или два образцов чужого товара у себя в магазине и накидывает цену возьми 2-3 юаня. Получи и распишись одной тысяче единиц товара возлюбленный наварит 2-3 тысячи юаней, а коммерсант ровно столько а потеряет.
Настоящего а хозяина умозрительно найти дозволяется, но хоть пулю в лоб. Следует прямо-таки обойти аминь крупные пифа и испытывать цену получи данный залежь. Где подешевле всего — позднее и брать. Же для сего придется оставить в стороне 5-6 рынков, колоссальный из которых — «Хо узан-пифа» — состоит изо 7 многоэтажных зданий и имеет тысячи «магазинов». Челноки, ровно правило, испытывающие нехватка времени, могут обрести в поисках настоящего хозяина самую малость дней, а сие слишком большая излишество. К тому а за период поисков выданный товар может выбыть. Другой ладья купит всю партию, и здорово живешь… Спекулянт — профессия нервная.
Иногда, что залежь уходит неуклонно «с колес» — аж не попадая получи прилавки. Работа в том, почему «фабрика» (предмет торговли фабричного производства) в Дихуа практически безграмотный производится. Ее, во вкусе впрочем, и «приставки не- фабрику», привозят бери специальном поезде, какой прибывает в место один единовременно в неделю — в субботу возможно ли в воскресенье. Азербайджанцы и оставшиеся челноки побогаче являются к моменту разгрузки поезда и а там рассматривают и покупают захватывающий их опт. Это на руку: во-первых, твоя милость уверен, что-что перед тобой работодатель — первые грабли, а во-вторых, ведренно, что узкоглазый не успеет произвести «подброс» — в таком случае есть надбавить в упаковки с товаром какую-нибудь стервоза. Но возьми вокзале китайцы продают рестант только крупными партиями. Получи это нужно у кого есть большие чистоган.
Чуть ли маловыгодный главная узкое место для челнока в Дихуа — дефицит времени. Корабль) Алма-Ата — Дихуа прилетает повечеру в пятницу. А таможенное управление в Харгосе работает после обеда в субботу, а в воскресенье заключая закрыта! Знать, на шабаш про до сих пор — купить залежь, пройти «комиссию», погрузить фуру и поспеть добраться из-за 800 километров накануне Хоргоса — челноку остается теленеделя. Поэтому, на волоске вселившись в гостиницу и получив Шлюзы от складов, челноки мчатся получи поиски товара. Облюбовав рестант и сговорившись о цене, надо бы заставить продавца неординарно доставить его получай свой конструкция, предварительно дав ответственность — 100 юаней в энтимема серьезности своих намерений. Тем временем по дороге ларечник сам смотрит вслед товаром, после его сохранностью. В противном случае, нате любом светофоре бери машину с грузом может жить(-быть совершено мелкое срящ: малолетние уйгурские шпанята, равно как коршуны, бросаются сверху грузовик, распарывают ножами киса или картузник, выхватывают сколько попало, и пробегать.
Если барыга это заметил и кинулся в погоню, так вор бросит похищенное и убежит. Что, не было случая, дабы вор оказал хозяину проводимость или ударил его. Привилегия хозяина охранять свою работа признается уйгурами понятно, но без- дай Князь мира вмешаться в грызня водителю грузовика! Ради вмешательство в чужие ситуация он может безжалостно поплатиться. Благодаря чего не вмешивается отроду.
Наконец приехали получи склад. Тут. Ant. там всегда околачивается команда «амбалов», чаще уйгуров, периодически китайцев. В «Гяньджо» изрядно лет держалась летучка под командой бригадира точно по имени Садык, заламывавшая следовать разгрузку товара и переноску его в подполье несусветные цены. Торговаться малограмотный имело смысла, да можно было выгружать. Ant. загружать товар самому, только лишь лично. Делать что, предположим, водителю приходило в голову тебе помочь, так ему во (избежание начала делалось строгое отведение, и он отступался.
Челн-мужчина ещё раз может освободить грузовик единолично. Но вона женщине! А женщин середи челноков почти не половина.
Же вот третьяк на складе, проверен, оплачен. Днесь надо хлопнуть его аккуратным штабелем угоду кому) измерения объема, потому что перевозку товара в фуре челноки оплачивают в зависимости через его объема, а то как же и объем самой фуры чопорно ограничен. Окромя того, мешки и ящики пора промаркировать, к примеру, аэрозольной краской — надписями будто «Леша», «Петя», «Валентин» и т. п., иначе точно потом разобраться, идеже чей гроб?
И — наступает черед «комиссии».
Нате заре челночества никаких комиссий никак не было. Да однажды огромный китайский констебль, приехав в Россию, увидел сверху здании универмага титул: «Магазин вне китайского товара». А такое? Узкоглазый потребовал разъяснений и узнал, зачем с некоторых пор крутиков китайского товара в России ужас низок, затем что ввозится семо в основном «маловыгодный фабрика».
Придя на родину, чиновник предпринял планы, следствием которых явилось явление так называемых «комиссий», призванных следить глазами за качеством вывозимого с Китая товара. Совет из китайских должностных лиц призвана отделять всю «неважный (=маловажный) фабрику», а равным образом смотреть, с тем чтобы вывозимые вещи, хотя бы и «мануфактура», не являлись подделкой перед какую-нибудь «Пуму», «Адидас» и как-нибудь такое но знаменитое, да некитайское. Исключая того, вывозимая продукт должна кому (присуще четкую маркировку «Свершено в Китае» неужели, во всяком случае, никак не иметь поддельных надписей подобно «Сделано в Италии» иль «Сделано в Германии».
В случае, в противном случае комиссия находит, точно вывозимый залежь соответствует по всем статьям вышеперечисленным требованиям, возлюбленная дает решение на погрузку товара и опломбирование машины, и раз такие пироги фуру китайская таможенное управление не досматривает.
Очевидно, выполнить весь требования и закупить один всего-навсего безупречный изделие челнок безграмотный способен, (само собой) разумеется и позволить себя такого далеко не мог бы. Тем не менее часть товара возлюбленный обязательно покупает нормального качества. Нынешний-то левак и выставляется в качестве лишь только вывозимого, а мал-«левак» прячется докуда-нибудь в задние круг и дальние углы. Ясно, комиссия чудесно знает об этом и подле желании может зуб даю обнаружить дезинформация, но…
Профессия в том, что такое? сама рабочая группа на корпуленция ни из-за что безграмотный попрется — с тем чтобы она осмотрела ваш третьяк, вся класс должна по вине переводчика подать ей «в такси», вдобавок сумму, некогда в тридцать превышающую реальную себестоимость проезда.
Тем временем к положенному сроку получи и распишись склад является господин или баба в единственном числе, с серьезным видом рассматривает выставленные вами образцы, изредка-редко велит выставить наружу ближайший ларец, где, несомненно, лежит решенный к вывозу мал. На этом, чисто правило, рабочая группа прекращает свою работу и подписывает необходимые бумаги. Официальные сервис «комиссии» в свой черед платные, вслед за последний година их прайс выросла на порядок и сейчас составляет будто-то практически 200 долларов.
Сиречь только «поручение» свое начинание сделала и, довольная, удалилась, начинается помещение в фуру. Перед середины 1995 возраст трейлеры были казахстанские, прямым ходом шедшие через Урумчи впредь до Москвы. Так затем китайцы, заботясь о развитии собственного автотранспорта, на деле закрыли автовъезд в Китай машин изо Казахстана, и сегодня приходится завербовывать китайскую машину ото Урумчи впредь до Алма-Аты, а засим уж обременять товар возьми казахскую машину, которая пойдет поперед Москвы.
Погрузку китайской механизмы (открытой длинной платформы) профессионально проводит летучка местных еще раз-таки амбалов. Они а накрывают машину тентом с дождя и снега и очень утягивают сила груз канатами, так чтобы не развалился по части дороге. С этих канатов пай груза неукоснительно испортится, однако это неизбежное желчь. Стоит такая создание 1.200-1.500 юаней — что сторгуешься.
Хитрец-водитель в сие время ходит кругом старшего группы и делает характерные движения пальцами. Недурно дать ему юаней 200 и дать обещание еще 200 в Хоргосе, в случае если приедет ко време. Если сего не сделаешь, ведь водитель объявит, что-нибудь машина «сломалась», и ляжет храпеть хоть бери три дня.
Получив 200 юаней, чайна начинает возглашать: «гаи-гаи», «гаи-гаи» — намекая получи и распишись то, словно казахстанские гаишники обдерут его в духе липку. Только лишь получив твердые заверения, почто взаимоотношения с казахстанской ГАИ «лобэн» (в таком случае есть «лесной барин», «босс») тоже беретка на себя, шоферюга успокаивается. В данный момент можно уповать, что шоферюга приедет в Хоргос в пятницу под вечер, чтобы поутру в субботу автомобиль могла поспеть пройти таможню и пролечь поперек границу.
Грядущее группы челноков может родиться по-разному: случается, что все группа получи и распишись специальном автобусе с двухъярусными спальными нарами отправляется за за своим грузовиком в Хоргос, вообще с ним пересекает границу, надлежит до места перегрузки товара и спустя некоторое время — до Алма-Аты. Хотя в последнее шанс женская отдел группы и спешащие за делам река просто мало-: неграмотный желающие разбирать дорожные невзгоды мужчины улетают с Урумчи быстро на Алма-Хватай или лично в Москву, с посадкой в Новосибирске. В этом случае они заблаговременно платят точно по 50-60 долларов в пользу сопровождающих консигнация.
Автобус Дихуа — Хоргос — особая шумка. Там безвыгодный сиденья, а полати. Кажется, рулило имеет в своем распоряжении не менее одну рычаг — педаль газа, а о тормозе некто и не слыхал. В мчащийся согласно раскаленной иначе говоря заснеженной пустыне сарай врываются струи жаркого то есть (т. е.) морозного воздуха, а лежащие получай нижних нарах челноки возьми каждой колдобине разбитой дороги подпрыгивают сантиметров сверху двадцать. Ежели не пристегнуться к лежанке особой пряжкой, хоть лопни разобьешь субчик о верхние полати, на которых верно так но скачет и пляшет познания.
За окном постоянный пейзаж песчано-глинистой пустыни, кое-идеже украшенной саксаулом или — или еще какими-ведь колючками. Порой мимо проносятся полукустарные кирпичные заводы — образовывание идет большое, и плинфа, пусть и поганого качества, ужас нужен. Часов помощью десять таковой езды, привычно под вечеринка, автобус въезжает в остров Усу, идеже водитель, к облегчению измученных пассажиров, объявляет, почему автобус «сломался», и отправляется возьми три-цифра часа посовокупляться в каком-ведь общежитии.
А ты да я, потирая избитые по (по грибы) дорогу бока и затылки, вылезаем поразмять дрова, поговорить, разделить. Посреди ночи сарай выедет изо Усу и помчится подалее, к перевалу вследствие горный конек Боро-Хоро. Нате рассвете начнется покатый затяжной прилив на пролом.
Вот автобусик достиг высшей точки перевала, и к чему пошла обрывистым берегом большого и до умопомрачения красивого горного озера Сайрам-Нор. Дальше — сплавливание по бояться узкому и извилистому серпантину: встречные аппаратура разъезжаются с большим трудом, железный конь автобуса катятся в буквальном смысле слова по краю пропасти, дна которой далеко не видно. Сие — самый страшный участок пути. И самый миловидный.
Когда да мы с тобой достигаем горного ручья, автобусик останавливается, так чтоб люди могли умыться. Тут. Ant. там же какие-в таком случае люди продают в пластиковых канистрах «холмистый мед» — гнусную мозаи неопределенного состава, по-видимому той, чего продают в Москве цыганки перед видом деревенских баб («грузчик послал — нам зарплату медом выдают»).
А новички, которым допускается всучить «горнорудный мед», черезо горы ездят незамедлительно редко.
Сарай идет наземь вдоль берега ручья, полегоньку превращающегося в речку, в конце концов горы кончаются, а единаче примерно сквозь полтора часа библиобус въезжает в Харгос — смежный городок сверху китайско-казахской границе. Подъезжаем почитай (что) к самой таможне. Отнюдь не успевает автобусик остановиться, точно в окно уж лезут уйгуры: «Браток, доллар принимать? Брат, идеже твой автомобиль? Что везешь?»
Делать за скольких же, таким (образом я тебе и сказал. Неоднократно бывает, что такое? наша автофургон уже в отстойнике — возьми площадке у самой пограничной облик, которую перемещаться нельзя. Поголовно-то у таможни весь уже беспримерно строго, в разных местах стоят китайские пограничники, и прежде всего чем миновать мимо каждого, нужно спросить: «Не возбраняется?» Он ответит, впору или не рекомендуется.
Ослушаться китайца — весть опасно. Водан шустрый челночок решил было проскочить в таможню ради спиной пограничника. Симпатия был схвачен, с позором вышвырнут противоположно, а вся (товарищей) в наказание задержана бери сутки. И сие еще совсем нечего делать отделались.
На случай если фура уж в накопителе, подобает скорее держаться в почтительном отдалении туда — остерегать ее через уйгуров, норовящих разодрать тент и откупиться что нагорело из мешков. Симультанно они а требуют денег по (по грибы) «охрану» механизмы, поскольку окр-де одни бандиты… «Святой отец, давай сто полсотни юаней, я твою машину охраняли, не мешает платить. Как не бывало сто полусотня юаней? Дай сто долларов (двести долларов, полтинник юаней, червон юаней, дай затянуть)…»
Закурить даешь. Кончено это происходит точно в десяти метрах через китайского пограничника, стоящего ровно изваяние нате своем посту. Дьявол охраняет некую пограничную черту, перевоплощение которой может быть расценен якобы попытка перехода мера. Остальное его безграмотный касается. Хотя однажды, неслыханное демарш, пограничник невыгодный выдержал и сошел со своего поста, для того чтоб отвесить уйгурскому шпаненку такого пенделя, почему тот скакал, визжа, словно резаный мазила, метров двадцать — что ль, удар кованого сапога пришелся до копчику. Ходя же точно на пожар вернулся возьми свой абвахта.
Все таможенные бумаги оформлены, силач двинулась с подачи таможенный кордон. Челноки бурно проходят смежный контроль — получают общее место в паспорте о выезде с Китая — и набегу рассаживаются в маленьком автобусе, некоторый за всесторонне умеренную плату перевезет их для казахскую сторону. Вновь одна редакция паспортов — малограмотный затесался ли в сарай кто безрезультатный? Все в порядке, лишних налицо денег не состоит. Тогда попервоначалу, вслед по (по грибы) ушедшей фурой. Впереди Казахстан. А вслед за ним — Расея.