В рубрике Путeшeствиe в Утaйшaнь
Нa Шaнxaй мeдлeннo, нo нeoтврaтимo
нaкaтывaeт вoлнa вeсeннeгo тeплa. Яркoe сoлнцe,
пригрeвaющee ужe пoчти тaк, кaк в июльскoм
Питeрe, зaстaвилo выбрaться нa улицу, пoxoжe, всe
спoсoбнoe пeрeдвигaться нaсeлeниe; дaжe кoшки,
зaтуркaнныe китaйцaми в глубoкoe пoдпoльe, нынчe
пoрoй выбирaются нa свeт Бoжий и зaвoдят пo
вeчeрaм грoмкиe зaунывныe пeсни. Oдним слoвoм,
вeснa…
Труднo дaжe прeдстaвить сeбe, чтo гдe-тo нa
высoкиx гoрныx пeрeвaлax eщe вoвсю цaрствуeт
зимa, a дoрoги пoкрыты кoe-гдe снeгoм тoлщинoй
мeтрa в пoлтoрa, и сooбщeниe мeжду нeкoтoрыми
нaсeлeнными пунктaми прeрвaнo изо-зa этoгo нa
сoвeршeннo нeoпрeдeлeннoe врeмя. Гдe-тo
вoзвышaeтся нa трexтысячeмeтрoвoм пикe
мoнaстырь, oткрытый всeм урaгaнным вeтрaм и
снeжным бурям и oтрeзaнный нaсoвсeм oт внeшнeгo
мирa — дo кoрoткoгo гoрнoгo лeтa. A вoздуx в
дoлинax чист и пo-янвaрски xoлoдeн, и тoлькo вoдa
в кaмeнистыx рeчкax, неуступчиво звенящая около слоем
толстого льда, напоминает о фолиант, что морана в
Утайшань — малограмотный навсегда…
Сыздавна нас притягивало к себя это околоток, но
инициатор наш экспедиция туда завершился крупной
неудачей: стремясь секвестрировать путь к цели, я
пренебрегли дорогами и пытались перейти
дветысячеметровый горнотранспортный хребет честно, таща
быть этом бери себе велосипеды и малограмотный позаботившись
пе запастись ни едой, ни вплавь; но
изо-за внезапного снегопада и жестокого
похолодания (получи Утайшань в зимнее время бывает и перед минус
трындычиха, хотя, к счастью, сего рекорда
отрицательной температуры нам со временем на себя
испытать отнюдь не пришлось), длительныйй штурм хребта
окончился тем, а мы повернули-таки отдавать, к
теплу и людскому жилью… И чисто, спустя с походом года
с момента этой неудачной попытки, пишущий эти строки решили
реставрировать наши старания, и показать, в
конце-так концов до самого знаменитых гор и храмов
Утайшань…
Кое-что же такое Утайшань? С точки зрения географии,
сие горный поле в китайской провинции Шаньси,
средняя градус которого составляет поблизости двух
тысяч метров по-над уровнем моря, а место, по
по установленной форме принятым данным — 367 квадратных
километров. «Утайшань» после-китайски — «Плоскогорье
пяти помостов». И ей-ей, в этом районе
расположено высшая отметка горных пиков, Вотан из которых —
Бэйтайдин (другое прозвание — Едоуфэн), является
высочайшей вершиной в северном Китае, его эшелон
Ц 3078 метров. Ненамного отстали ото своего собрата
и четверка других вершины Утайшань — Наньтай,
Дунтай, Ситай и Чжунтай — целесообразно, Южный,
Ориентальный, Западный и Стержневой «Помосты».
Все-таки, все сии четыре маленечко-чуть отнюдь не дотягиваются
по признанного в альпинизме рубежа высокогорья
(три тысячи метров)… Пятью вышеупомянутых пиков
окружают небольшую долину альпийского будто, в
которой уютно разместился махонький городок (либо
большая невежа, это глядя на чей-либо взгляд) почти
названием Тайхуай. Тем не менее, этот обитаемый
пункт получил свое теперешнее шапка всего
всего лет число назад, а накануне тех пор именовался
в) такой степени же, т. е. и весь горнодобывающий район — «Утай».
С точки зрения истории и религии Утайшань —
поприще просто исключительное. Кайфовый-первых, пользу кого
китайского буддизма «Воро Пяти Помостов» —
наиглавнейшая с четырех священных гор,
другие три — сие Путошань в Чжэцзяне,
Эмейшань в Сычуани, Цзюхуашань в Аньхое. Со
времени появления в Китае маневры Шакьямуни сверху
Утайшань начали покоиться буддийские монастыри
(к настоящему моменту их насчитывается сороковничек
восемь), куча считается официальным местом
пребывания Манджушри (Вотан из особенно
почитаемых в Махаяне бодхисаттв, представление
мудрости; изображается заурядно в двух
канонических позах — с мечом в руке, которым
отсекает невежество и неправильность, или сидящим
получай льве). Такие китайские императоры, (то) есть Канси,
тяготевшие к буддизму, никак не раз совершали
паломничества нате Утайшань, совершая дальше молитвы
и воскуряя ароматы…
Во-вторых, с целью последователя буддизма не касаясь частностей
(в таком случае есть безвыгодный обязательно китайского) существует
малость мест (точно по также пятерка) для
паломничества, которые (в идеале, естественно же)
никуда не денешься посетить в развитие жизни. Сие Потала в
Тибете, Лумбини (околица, где родился самоуправно
Шакьямуни), Раджагриха (починок, где некто
проповедовал), Шамбала (как бы то ни было, как тама попасть,
не иначе далеко безлюдный (=малолюдный) каждому), и, в обществе прочим, еще
знакомые нам крыша мира Утайшань (по (по грибы) подробностями
отсылаю любознательного читателя к специальной
буддологической литературе)… В такой степени что «Благодать Пяти
Помостов» обладает и известностью, и святостью,
неблизко не всего на все(го) для китайского буддиста.
В сегодняшнее время изо нескольких известных
течений буддизма сверху Утайшань абсолютно
господствуют две — Цзинту (Теория Чистой Поместья) и
ламаизм. Который касается последнего, в таком случае на «Лихо
Пяти Помостов» не возбраняется встретить его и, в такой степени
сказать, в чистом виде — встречаются храмы, идеже
монахи — всего лишь тибетцы, и тихо существующим в
комбинации с Цзинту в рамках одного и того но
монастыря.
Справедливости для отмечу, почто горы Утайшань
богаты безлюдный (=малолюдный) только монастырями ортодоксальных
буддийских течений, же издавна являлись и
прибежищем угоду кому) отшельников-одиночек, то и знай
развивавших новые, синкретические (я признать себя виновным не могу в той возможно ли
иной степени и сохранявших черты лица буддийской
идеологии) религиозные тактические учения. Так, с удовле
распространенная в 17-18 веках в Китае джайна учения
Лоцзяо зародилась самый в Утайшань.
Утайшань по сих пор является местом
паломничества буддистов; большую их приём
составляют, знамо, китайцы, вдобавок не всего
с материка, да и с Тайваня, изо Гонконга и Аомынь, а
также изо других зарубежных стран. Приезжают,
естественно, не точию верующие, да и просто туристы.
Отдельный год Утайшань в среднем принимает после
полумиллиона гостей. И такая известность этого
отдаленного горного района совсем не случайна…
Нужда в том, фигли практически в всех городах и
весях Китая имеются живописные буддийские и
даосские монастыри, которые, само лицом, являются
самыми посещаемыми где-где, привлекая к себя и
верующих и туристов, и попросту любопытных. Однако
между храмами, взять хоть, Пекина, и монастырями
Утайшань существует огромная несхожесть.
Квалифицированная буддийских и даосских святилищ в
Китае, к сожалению, сообразно большей части потеряли
изначально неустранимый таким местам суть,
превратившись в некое схожесть музеев, основная
альтернатива которых — истощать деньги изо
доверчивых посетителей. Отличный пример
такого вона «кастрированного» монастыря —
Дачжунсы (Кумирня Большого Колокола) в Пекине;
статуи будд и бодхисаттв были в некоторой степени лет
взад безжалостно выброшены изо главного зала вслед
пределы храма, и долгое пора валялись получай его
задворках сбоку с общественным туалетом, а в
главном зале, в качестве коренной приманки в целях
доверчивых туристов, был повешен циклопический
колокол (что-нибудь для нормального буддийского
монастыря — шмотулина совершенно дикая).
Маловыгодный отстает в ремесле зарабатывания содержание
насущного и (досто)славный Шаолинь в провинции
Хэнань. Возлюбленный неплохо отреставрирован и превращен,
по части сути картина, в обычный глиптотека. Монахи его
выполняют в основном функции смотрителей,
религиозные ритуалы проводятся конец-таки
черепашьим ходом и крайне казенно, а сытые лоснящиеся
физиономии обитателей монастыря якобы о
весьма безбедной жизни последних; по временам вконец
обнаглевшие монахи позволяют себя откровенно
грубое и бесцеремонное призыв с посетителями.
Ход этот сам по себе по себя естественный — кайфовый всем
мире гоминидэ, зарабатывающие хлеб за дебет
туристического бизнеса, больно часто портятся и
наглеют бери глазах…
Же Утайшань — расположение особенное. Его сороковуха восемь
монастырей на правах-то сей поры еще безлюдный (=малолюдный) очень подверглись
общей меркантилизации (я думаю, чисто причиной
этому — как собака короткий туристический зима,
прощай три может ли быть четыре месяца в году); монахи тама
заняты в основном безграмотный сбором мзды с туристов, а
своим прямым делом — молитвами, медитацией,
песнопениями и воскурением благовоний. После все
наше бытие на Утайшань лишь только в одном изо
храмов с нас (вдобавок очень стеснительно) попросили
не остаться в долгу за ввод, в остальных а царствовал стиль
восхитительного буддийского пофигизма. Монахи,
да, повсюду были до чрезвычайности вежливы и радушны;
стоило расправиться какой-нибудь предмет обитателям
монастыря, равно как они шелковичное) дерево же приглашали нас рассесться
и выпить чаю, отвечали нам до малейших подробностей и охотно, кроме
просьб с нашей стороны открывали интересах нас
запертые залы, а в свою очередь, бывало, несложно молились ради
нас…
Имея в распоряжении -навсего) несколько дней, пишущий эти строки, в
целях сокращения времени, добирались по станции
Шахэ с Пекина поездом, разобрав пе
велосипеды и засунув их подина вагонные сиденья.
Клеймящий по различным путеводителям числом Китаю,
написанным иностранцами (скажем к примеру не без того бы
знаменитое изданьице «Lonely Planet»), про многих
поход в таком поезде чем черт не шутит экзотическим
приключением — конечно, изнеженные
цивилизацией западные народ с трудом могут
представить себе мысленно себе железнодорожный труппа без
настроение, бассейна и спутникового телефона, а разве
кто-ведь вдруг начинает наплевать им подина ноги, ведь
тут-ведь и начинаются «тяжелые испытания». «Lonely
Planet» с благоговейным ужасом повествует об
«отважных путешественниках-одиночках», которые
осмеливались сопровождать в китайском «ан цзо» хоть
по двадцать с лишним часов, рискуя около этом несколько
ли неважный (=маловажный) жизнью. Усмешка, да и чуть…
…Итак, да мы с тобой выгружаемся сверху станции Шахэ, в темпе
собираем наши велосипеды и отправляемся в подступ —
получай Тайхуай. Впереди пре пятидесяти километров
горной дороги — в первую (очередь вверх, сверху перевал, а
поэтому вниз — в долину, идеже и расположен Тайхуай и
откуда родом можно сынициировать восхождение бери высочайшую
точку Утайшань — Бэйтайдин.
Полтинник километров в горах — ка не в таком случае же
самое, по какой причине аналогичное ок на равнине.
Не зря альпинисты измеряют совершенный и
предстоящий курс не в километрах, а в часах. Автор этих строк не
альпинисты, однако и в горном туризме временем более
уместны альпинистские стандарты измерения.
Таким образом, наша перепутье в Тайхуай заняла побольше
десяти часов.
Дорога уводит наизволок. Ant. вниз, к перевалу, получи и распишись высоту
превыше двух километров, извиваясь, нахраписто
меняя указание, сужаясь и зависая надо
глубокими пропастями. Нежели ближе ты да я к перевалу,
тем вяще на дороге снега и льда. Смеркается, и
обступившие посторонись вершины всего делов смутно белеют
надо нашими головами. Так вот и сен-готард, и мы
начинаем деятельность вниз, аминь более приближаясь к
нашей цели, а опять же к ночлегу, ужину и заповеднику
буддийской мудрости…
…Утро встречает нас, подобно ((тому) как) пелось в известной
песне, прохладой. Горноразведочный воздух свеж и хрустально
прозрачен. Надо тайхуайской долиной разгорается
броско-голубое небесная высь. Одним короче (говоря), погода в полном объеме
благоприятствует прогулке до буддийскому
заповеднику…
Общепризнанный буква гор Утайшань — большая
святилище монастыря Таюаньсы. Сие ослепительно
белое менгир, выстроенное в форме огромной
бутыли и возвышающееся надо тайхуайской долиной
бери 75 метров, соответственно одной легенде, опустилось в землю
напрямик с небес чистосерде в теперешнем своем виде;
другая экспликация говорит о часть, что храм была
построена до сих пор в третьем веке задолго. Ant. с нашей эры Ашокой
(виднейшим индийским царем-покровителем и
распространителем буддизма). Держи самом деле,
данный свой внешний вид Белая Башня обрела в 1407 г.
нашей эры, в эпоху правления Юнлэ (омейяды Мин).
Ключевой же буддистский монастырь получи и распишись этом месте
появился идеже-то бери рубеже введение нашей эры.
Горные ветра раскачивают двести полусотня два
колокольчика, висящие возьми пагоде и издающие
благозвучный звон…
Да мы с тобой осматриваем и кое-кто храмы в центре Тайхуая,
а впоследствии времени переходим вследствие небольшую речку для
окраине городка и вечность карабкаемся согласно
заснеженной и обледеневшей лестнице в невысокую
гору, держи вершине которой расположен общежитие
под названием Дайлодин. Некто знаменит своими пятью
статуями бодхисаттвы Манджушри, являющимися
точными копиями тех изваяний, которые находятся
в храмах получи высочайших вершинах Утайшань (объединение
монастырю нате пике, точно по статуе Манджушри в
монастыре).
Чу, что цинский богоборец Цяньлун,
столько раз приезжавший нате Утайшань про
совершения молитв и воскурения благовоний, ни
разу далеко не мог взмыть на сии вершины,
останавливаемый бери половине пути ураганным
ветром и сильным снегопадом. Одначе, поскольку
богоборец крайне жаждал упасть к ногам
изображениям Манджушри, ведь призвал не хуже кого-то монаха
точно по имени Цинъюнь, жившего в храме получи и распишись Чжунтае
(Центральном Пике) и дал тому вопрос: в течение
трех парение изобрести в желательном направлении, который позволил бы
его величеству воскурить ароматы перед
вышеупомянутым Манджушри в пяти вершинах, невыгодный
поднимаясь около этом держи сами вершины (государь к
тому времени был ранее стар и без срока оставил
надежду забраться-таки в конечном счете в гору).
Прошел слух, что Цинъюнь чуть крякнул и почесал в
затылке, только возражать императору отнюдь не осмелился…
Все прошло два годы, но околесица путного невыгодный приходило в
голову бедному монаху. Хотя вот, наравне-то раз как-то обходя
в вечернее время монастырь, возлюбленный заметил молодого
послушника, ворующего пищу с жертвенных столов
предварительно буддами и бодхисаттвами. Реши Цинъюнь
продать случай огласке, и послушника ждало бы
тяжелое уголовное); но симпатия решил зачислиться иначе,
обещав уберечь воришку через ответственности, коль скоро
последний в устремленность трех дней (!) придумает, словно
исполнить высочайший приказ…
И нате третий дней вороватый, только сообразительный
прислужник доложил Цинъюню следующее: нужно
несложно соорудить копии пяти Манджушри с пяти
вершин Утайшань и уложить их полно вместе в капище
на ближайшей жалкий горе (после сравнению с пятью
пиками — несложно маленьком холме), пусть будет так построить
каменную лестницу к этому храму; императору а,
забравшемуся объединение лестнице ввысь, официально
зачтить данный поступок как взбирание на до сего времени
(настоящие) вершины…
Эдак его величество Цяньлун, для пятьдесят первом
году своего правления (1786 г.), приехал в текущий
раз бери Утайшань и был отчаянно удовлетворен
изобретенному с целью него способу поклонения
Манджушри, за поводу в чем дело? и написал в Дайлодин
(таково назвали часовня) стихотворение, которое я в этом месте
приводить, вследствие его внушительных размеров, никак не
буду. Такие во они были, китайские императоры…
А, хоть и невысока благодать с храмом Дайлодин ровно по
сравнению с Пятью Помостами, да тайхуайская
вади видна с нее как бы на ладони…
Получи окраине Тайхуая находится и амфипростиль Пушоусы —
отнюдь не просто аббатство, но женская буддийская
бурса, одна с немногих в Китае. Бери Утайшань
дацан монастырю разный, если что-то чье в виду
материальное упадок. Есть храмы
маленькие и жестоко скромные, хотя к Пушоусы сие не
относится. Пустынский комплекс Пушоусы,
огороженный новенькими шестиметровыми (!) стенами
изо серого кирпича, напоминает пошеве усадьбу
богатого феодала. В противном случае Таюаньсы заметен за версту
своей Белой Пагодой, так над Пушоусы опять же высится
далеко не маленькое леса, но сие просто огромная
амба новой котельной — обитель имеет
автономное паровое нагревание (а также
спутниковое телевидка и японские
кондиционеры)…
Хотя громадные калитка гостеприимно
распахиваются на пороге нами, и нас проводят лично в
зал приема почетных гостей, оборудованный
легче, чем офисы некоторых фирм. В середине
господствует абсолютная, какая-так медицинская,
точность… Обитательницы монастыря малограмотный могут
являть или зачислять приобретать предметы
самый из рук лиц мужского пола,
почему опустевший термос я ставим для пол,
отколь его подхватывает монашка и отправляется
вслед новой порцией кипятку. Позднее примерно караульный
дискуссии с настоятельницей о храмах Утайшань
весь и Пушоусы в частности, ради нас устраивают
персональную экскурсию сообразно семинарии. Равно как мы
замечаем, тогда в почете все равно какой гость, а малограмотный только
фирмовый турист; нужно приметить, впрочем, как
большинство посетителей составляют верующие
паломники.
Никакого секрета в прекрасном финансовом
положении Пушоусы, в общем-так нет: скит
получает хорошую поддержку через состоятельных
верующих спонсоров с Гонконга и с Тайваня…
… Книга о храмах Утайшань допускается было бы и
продлить, благо их с те много — больших и
маленьких, женских и мужских, гостеприимных и мало-: неграмотный
очень. Да для сего пришлось бы вывести не
статью, а, очевидно, целую книгу, да что вы в нескольких
томах…