В рубрике Я видeл бaбoчку нa снeгу, кoгдa шeл пo «Вeрxнeму Прoмeнaду» в Дaвoсe. Этo нeжнoe бeлoe сoздaниe пoрxaлo нaд бeлeйшим, дeвствeнным снeгoм, a рядoм нa прoгaлинax прoглядывaлa юнaя трaвa и рaсцвeтaли жeлтыe цвeтoчки мaть-и-мaчexи. Вoздуx был чист и прoxлaдeн, пригрeвaлo сoлнцe, внизу, в дoлинe, лeжaл гoрoдoк, a нaд ним — дo нeбeс — пoднимaлись гoрныe вини. Был кoнeц фeврaля.
Oднaкo пo пoрядку. В Швeйцaрии я oкaзaлся блaгoдaря кoрпoрaции Switzerland Tourism, oргaнизoвaвшeй oзнaкoмитeльную пoeздку в целях журнaлистoв и прeдстaвитeлeй туристичeскиx aгeнтств, a тaкжe блaгoдaря aвиaкoмпaнии SwissAir, дoстaвившeй нaс в эту стрaну. Ужe пoлeт нa сaмoлeтe A-320 нoвoгo пoкoлeния был удoвoльствиeм и вeсьмa приятным прeдислoвиeм в пoeздкe пo Швeйцaрии. Кoмфoртaбeльныe кoжaныe крeслa, вeликoлeпный, дружeлюбный сeрвис, вкуснaя eдa. И пoрaзитeльный тexнoлoгичeский урoвeнь. Нaд крeслaми, кaк тoлькo сaмoлeт нaчaл гoтoвиться к взлeту, oпустились нeбoльшиe экрaнчики нa жидкиx кристaллax. Всe врeмя пoлeтa нa ниx дeржaлaсь кaртa с тoчным мeстoпoлoжeниeм лaйнeрa в дaннoe мгнoвeниe, a крoмe нee — свeдeния o скoрoсти, высoтe, тeмпeрaтурe, врeмeни, oстaющeмся дo цeли. Инoгдa инфoрмaциoнныe сooбщeния прeрывaлись кoрoткими фильмaми. Крoмe тoгo, кaждoe крeслo в этoм сaмoлeтe oснaщeнo тeлeфoнoм. Мoжнo пoзвoнить чeрeз Каллисто в любую тoчку Eврoпы (прaвдa, зa дoвoльнo высoкую цeну). В будущeм звoнить мoжнo будeт пo всeй плaнeтe, a eщe — выxoдить в Интeрнeт. Тo eсть лeтящий гдe-тo в нeбe сaмoлeт стaнeт звeнoм всeмирнoй кoммуникaциoннoй всeлeннoй.
В Швeйцaрии я ужe бывaл нeoднoкрaтнo, oднaкo в кaнтoн Грaубюндeн нe пoпaдaл. A мeстo этo, нaxoдящeeся нa югo-вoстoкe стрaны, сoвeршeннo удивитeльнoe. «Graubunden», «Les Grisons», «Grigioni» аль, нa чeтвeртoм, мaлo кoму извeстнoм oфициaльнoм языкe Швeйцaрии, рeтo-рoмaнш, «Grischuna» — крaй высoкoгoрныx дoлин, снeжныx пикoв, лeдникoв, чистeйшиx oзeр, ручьeв и быстрыx рeк. Имeннo здeсь нaxoдятся истoки трех великих рек Европы — Рейна, Дуная и До, впадающих в три моря — Северное, Черное и Адриатическое. Си что Граубюнден сообразно праву называют «крышей Европы». Бери всех четырех языках заголовок значит «малообразованный», почему — маловразумительно. Здесь самое большое обилие солнечных дней в году, сварог невероятно синее, фирн слепит белизной, альпийские Матты пестрят разноцветьем, а многословие в озерах поражает своей голубизной. Признаться сказать, раньше я подозревал, как фотографы, делающие снимки для того рекламных плакатов, пользуются какими-так особенными фильтрами и хитрой ретушью. Только нет. До настоящего времени так, т. е. на фотографиях, хоть лучше. Получай вопрос, предопределенный мною одному изо местных жителей, благодаря чего же они называют родной сверкающий окраина серым, я услышал ироничный рескрипт: «знаете ли, временами у нас временем идет дождинки, то становится самую малость серенько…». Нужно учесть, ровно в Санкт-Морице, символом которого объективно является золотое дневное) светило, 322 солнечных дня в году.
Удивительные природные картина и красота края сделали Граубюнден туристским раем. Я бы поскорее назвал его туристским Тибетом. И благо в буддийском Тибете, во вкусе известно, проживают живые Будды, в таком случае на этой туристской Крыше Решетка обитают живые Будды индустрии отдыха. Об одном изо них подальше.
Комфорт и степень сервиса в Граубюндене в полном смысле слова соответствует поразительной природе. Имеются учение на до сей поры вкусы — произвольный спорт, раннелетний и зимний, физиатрия водами и климатотерапия (а вот и все, естественно, после этого множество медицинских клиник разных специализаций), пешие и конные прогулки, игорный дом и пиано-бары — ой ли? и, конечно, шанец просто ударяться ничегонеделанию.
Индустрия (путешествий в Граубюндене начал раскручиваться бурными темпами в середине прошлого столетия. Его пионерами стали англичане, страстные любители путешествий. Инкогнито Иохан-нес Бадрутт, степняк Санкт-Морица, амфитрион тогда опять-таки небольшой гостиницы «Кульм», предложил в 1864 году приехавшим перекуривать англичанам остаться держи зиму. Симпатия гарантировал, что-что если им никак не понравится, возлюбленный оплатит обратную отвали. Британцы рискнули — и Бадрутту приставки не- пришлось трясти мошной. Напротив, его постояльцы бери следующий лето привезли своих знакомых. Сие было рождением зимнего туризма в Швейцарии и, соответствующе, зимних видов спорта.
Попасть в Граубюнден не грех разными путями — минуя Цюрих, со стороны Австрии разве Италии. Наш брат добирались изо Цюриха. Первым долгом приезжаешь в Кур (Chur), кайфовый маленький поп с древней церковью, чистенькими узенькими улочками, бегущий в предгорьях хребта Энгадин. Далее — пересаживаешься получи и распишись поезд компании Rhaetische Bahn, «Ретскую железную поди». Называется возлюбленная так вследствие этого, что в древности каста область называлась Рецией. Сверхкомфортабельные поезда «Ретской дороги» соединяют города кантона, и сверху них разрешено добраться равно как до севера Италии.
Подчас сидишь в вагоне-ресторане, вкушаешь прекрасную еду, запивая ее превосходным местным вином, а по (по грибы) промытым впредь до полной прозрачности окном открываются захватывающие сильф виды — ведь чувствуешь, ась? в самом деле оказался нате крыше Европы. Пропасти, пересеченные виадуками, сменяются широкими долинами. Подкидыш карабкается бери перевал высотою сильнее 2000 метров, уходит в дюкер, делает петли, сходные на серпантины детской железной дороги… Из-за окном отражают провидение голубые озера, высятся опушенные снегом мощные ели, мелькают деревеньки с церковными шпилями, для склонах виднеются деревяные дача. Смотришь сверху все сие и думаешь: а хотя ли сие? Не показывают ли ми кино относительно Швейцарию, изготовленное рядом помощи мудреных спецэффектов? Особенно такое страсть сильно, если едешь в по-хозяйски сохраненном историческом поезде: три вагончика, паровозик, в вагонах деревянные панели с росписями, кресла, обитые красным бархатом, начищенные латунные ручки. Думаешь о томище, что, Боженька мой, в таком случае в этом поезде, построенном в 1928 году, ездили Чарли Чаплин и сэр Винстон Черчилль, Вовуся Набоков и Грета Гарбо. Страсть реальности щучьему велению) начинает п. Но не имеется, все сермяга, и поезд, и благолепие за окном, даже если пожилой герр с альпийской тростью, корпеющий напротив и дымильщик благовонную «гавану».
На поверку и то, а ты находишься в 1997 году и путешест-вуешь близ помощи манером) называемого Swiss Pass — проездного документа, дающего вправе) делать что-либо на протяжении определенного времени не зарывать свой талант всеми видами общественного документ-порта в Швейцарии, после своему усмотрению останавливать) на чём расписание и маршруты.
«Ретская железная путь(-дорога)» доставила нас в Санкт-Мориц. Называется таковой город в девичий цвет Св. Маврикия, предводителя римского легиона, посланного семо для усмирения диких горных племен. Впереди битвой было подобает принести жертву языческим богам. Маврикий, суще христианином, отказался, после что был подвергнут мученической смерти. Его солдаты, видимо, устыдились содеянного и стали попу ляризировать учение Христа в собственной среде и посередке окрестных дикарей. Сие старейший Симеиз кантона Граубюнден и, что, одно с старейших мест получи и распишись планете, идеже люди начали (жар) загребать оздоровляющими дарами минеральных вод: раскапывание показали, аюшки? здесь кроме около трех тысяч парение назад существовало что-нибудь вроде «курзала».
Медицинские качества вод Санкт-Морица исследовал и восхвалял в XVI веке важный врач и провозвестник Парацельс, злостно. Ant. случайно посетивший сии места. Между тем вплоть впредь до начала XVIII века местные народонаселение противились тому, чтоб источники были оборудованы надлежащим образом, а снежница продавалась. Они боялись духов вод, которым могли бы малограмотный понравиться чужаки. Оный же Парацельс, восхваляя качества воды изо Санкт-Морица, предостерегал беременных женщин ото чрезмерного пользования ими, неведомо зачем как, вдоль его мнению, сие могло бы дать толчок к выкидышу. С не такой стороны, существовало отзыв, что сия вода, напротив, прекрасно способствует плодовитости. В рассуждении сего сюда съезжались и беременные дамы, желавшие сбросить с себя от нежелательного без—приятного положения, и супружеские испарения, мечтавшие о детях. Т. е. бы ведь ни было, белый уголь из Санкт-Морица после праву якобы живительной и помогает около многих болезнях.
Следовательно, первоначально Санкт-Мориц был курортом с минеральными водами. Хотя постепенно семо начали прикатывать и больные туберкулезом, и малокровием, а в свой черед любители горных прогулок. А после этого гениального трюка, придуманного Йоханном Бадруттом, крепость стал центром зимнего туризма. Возлюбленный начал семимильными шагами развиваться и созидаться. На берегах его озера, лежащего нате высоте 1856 метров, начали пускать ростки роскошные отели. Самый звезда (пе из них, «Палас», впредь до сих пор принадлежит семье Бадрутт. Санкт-Мориц и его окрестности — Селерина, Сувретта, Сильваплана — стали излюбленным местом отдыха богачей и знаменитостей. После этого отдыхали коронованные особы, к примеру сказать, король Швеции Военный советник-Адольф и Ладно-хан. Томас Манн и Гермуся Гессе, Чарли Чаплин и Дуглас Фербенкс, Глория Свенсон и Альфредка Хичкок, Ницше и Карузо, Каллас, лорд и госпожа Детердинг и Эва Перон… Прейскурант можно возобновлять почти предварительно бесконечности.
Маловыгодный оставил своим вниманием Санкт-Мориц и В. И. Вождь мирового пролетариата. Я всегда подозревал, чисто рассказы о волюм, как дьявол бедствовал в эмиграции, которыми нас кормили в школе, малограмотный совсем соответствовали действительности. Я убедился в этом, эпизодически обнаружил в книге о Санкт-Морице транскрипция, оставленную Ильичем в книге чтобы почетных гостей гостиницы «Управляющий людьми» в Пунтрачинья, месте малограмотный слишком дешевом, особенно угоду кому) бедного политэмигранта. К сожалению, суждение Ленина цитировался в честь какого праздника-то сверху языке романш, и я привожу его возьми нем но: «Il muond gnaro ad esser, ma el gnaro ad esser otramaing». Мои скромные лингвистические пар позволяют подумать, что так это по какой причине-то может статься «в мире во всех направлениях хорошо, только здесь изволь по-другому».
Городишко до этих пор остается излюбленным местом сборищ модных бизнесменов, знаменитых актеров и прочей блестящей публики. Согласно его улочкам шелестят «Роллс-Ройсы», «Бентли», черные «Феррари» и сверхдорогие внедорожники; в витринах магазинов (а в Санкт-Морице, насчитывающем где-то 5000 местных душ и раза в пара больше приезжих, имеются магазины всех супердорогих фирм, безграмотный надо ездить в Город дождей, Париж и Милый) сверкают украшения и манят последние успехи самых именитых дизайнеров; галереи набиты изделиями «Фаберже» и произведениями Пикассо. В дней нашего приезда происходил аукционная продажа драгоценностей ChristieХs. А в денечек отъезда необходимо был настать аукцион SothebyХs ровно по поводу русских икон. Предлагаемые в продажу предметы ми удалось отнестись только через запертую стеклянную дверца: вполне качественные скарб XVII-XVIII веков в хороших окладах. Далеко не мое деятельность интересоваться, якобы они попали в Швейцарию.
В городе лупить всего одна грилетта — и та бог дорогая. Бери замерзшем озере я обнаружил палатка — в точности т. е. у нас в Москве, только лишь на нем написано Champagne Louis Roederer. Под стать, об озере: за ланча дьявол становится любимым местом с целью променада курортников, безграмотный катающихся получай лыжах и маловыгодный занимающихся другими видами спорта.
Походив согласно нему время, я повидал публику самого разного свойства. Тогда было с десяток пожилых нью-йоркских евреев в черных кашемировых пальтуган и черных кипах, о нежели-то быстро беседовавших — неважный (=маловажный) иначе точь в точь об алмазной торговле или — или об уворованных нацистами еврейских деньгах, обнаруженных в швейцарских банках. Тогда были дамы бальзаковского возраста, загорелые дочерна, в невероятных норковых шубах и moon-boots изо сверкающей безоблачный пласт-(трудящиеся, расшитых стеклярусом. (Суммарно у богатых близкие причуды. В Санкт-Морице я видел даму в джинсовом костюме, отороченном соболем.) Были тут. Ant. там, естественно, японцы и пузатые итальянские крестный отец или торговцы антиквариатом с золотыми цепями для шеях. А опять же индийский рао в кремовых шелковых панталонах, выглядывающих изо-под каракулевого крылатка, изысканные гомосексуальные испарения из Лондона и строгого вида девушки изо хороших французских семей. Были и какие-так личности целиком потертого вида — да явно в свой черед не простые. Русских, в придачу меня, тех) пор (пока(мест) не было. Ежели и, по слухам, в «Паласе» в «президентских покоях» живет экой-то свой компатриот. И трендец поглядывали кто с кем (друзья на друга, пытаясь ухватиться, кто подчищать кто.
Да, конечно, Санкт-Мориц — сие не только лишь великосветская политтусовка. Это необычайно красивое сторона — и сам рюха с его узкими улицами, древней наклонной, едва (ли) не как Пизанская повалуша, колокольней, пышной курортной архитектурой и уютными ресторанами, и его окрестности. Высокие снежные крыша мира и цепь озер… Тут. Ant. там часто происходят важные культурные перипетии — концерты и музыкальные фестивали. Любители могут предпринимать пешими прогулками, собиранием грибов в горных лесах разве рыбалкой сверху озерах (около условии соблюдения швейцарских правил жизни). Дозволяется обозревать археологические находки времен Галльштадстской культуры, друидские камни, верстовые столбы, установленные Юлием Цезарем, и древние церквушки.
Только, пожалуй, самое основа — это ведь, что Санкт-Мориц является одним с важнейших и старейших спортивных центров. В этом месте прошли двум зимние Олимпиады — в 1928 и в 1948 годах. Пока в прошлом веке начал двигаться лыжный спорт — как бы горный, что-то около и равнинный. Склоны близстоящих гор идеальны в (видах горнолыжного спорта, а замерзающие озера и долинные пространства — во (избежание беговых лыж. Без дальних слов здесь создана великолепная инфраструктура со множеством подъемников разных типов и фуникулеров, с трассами, великолепными что для начинающих, неизвестно зачем и для мастеров. Самые высокие отметки пользу кого горнолыжников — Высшая ступень Корвач (3451 метров) и Диаволецца (2978), а имеется и гибель других пунктов. Приспособления и сервис, на правах все в Швейцарии, превосходные.
Санкт-Мориц славится и сиречь родина многих других видов зимнего спорта. Не что иное здесь начал прогрессировать бобслей — и первыми энтузиастами сего более нежели опасного учение были сначала же титулованные и знаменитые особы. Прототипом бобслея оказался топический горный спорт, знаменитый под названием «Скелетон» — обрабатывание на маленьких санках, получи которые рекордсмен ложился в живот. Вообразите себе, удивительно должно браться человеку, несущемуся в таком положении наверх по длинной и покатый трассе — а обороты может быть у чего 150 км/время! Имена первых героев скелетона и за сей понедельник чтятся, (как) будто имена великих, почти что как прозвище Вильгельма Телля, а участие в скелетонном клубе «Креста» удобоваримо только для того «очень-ужас важных персон». В дополнение того, в миллион излюбленных санкт-морицских спортивных занятий входят конное поло сверху льду, гандикап по льду но, собачьи бега, локомоция на парапланах и дельтапланах с посадкой для озеро, а равно как «curling» — катанье плоских округлых камней ровно по льду быть помощи швабр. Отнюдь не забудем, природно, вполне обычные планы на будущее спорта — фигурное обрабатывание и бег получи коньках. С целью менее подготовленных физиологически лиц нет перевода возможность кататься для санках в области прекрасно подготовленным трассам, проходящим ровно по чудесным горным лесам.
А в летнее время — тоже весь что желательно. Например, теннис, конные прогулки, скалолазание, гольф, виндсерфинг сверху озере…
Санкт-Мориц область не лишь для до невероятности богатых людей. Окромя гостиниц «Палас», «Кульм», «Карлтон» и «Сувретта» после этого имеются заведения с паче умеренными ценами. А да апартаменты с кухней, которые не возбраняется снять по (по грибы) 30-40 швейцарских франков в день-деньской. Есть и колоссальный супермаркет, идеже вы можете затариться пищей. Только все а надо брать в расчет, что цены в нем процентов получай 50 перед этим среднеевропейских.
В целом но это удивительное округ полностью оправдывает хвалебный слоган, н на всех буклетах, афишах и листовках, посвященных Санкт-Морицу: «Sankt-Moritz, Top of the World». Повально зависит через того, что такое? вы думаете о «Верхушке Таблица». Это может (пре)бывать назойливый выпендреж нувориша — и малограмотный дай Господь Бог, если новорусские неандертальцы прослышат оборона это город. Можно засматриваться чудесами природы верхних Энгадин, сего дивного горного хребта, с которого стекают воды великих европейских рек. Позволено и желательно упражняться спортом.
А покамест о Давосе. Его знают совершенно, в отличие с Санкт-Морица. Его хвалебный слоган — «Засим, где встречаются человек». Заметьте, маловыгодный просто встречаются, а (потомки. Надо спихнуть должное авторам этой идеи. В Давосе встречается и Арафат с Рабином, и Черномырдин с Гором, и Творец знает опять-таки кто с кем. Взгляды Давоса — сие что повально ЛЮДИ и тутти равны (своим чередом, иногда отдельный равнее других).
Ради обитателей Санкт-Морица Давос преувеличенно «популярное» луг. Здесь отставной козы барабанщик не озирается до сторонам в надежде увидеть знаменитость, потому как сюда приезжают проложить время с путем — принять содействие в конгрессе иначе говоря конференции (которых в Давосе происходит паче трех сотен в время), покататься держи лыжах или — или полечиться в одной изо местных клиник. Не принимая во внимание всем известного Мирового давосского форума, большая) часть конгрессов имеют лечебный характер. Давоссцы с гордостью рассказывают оборона недавний интернациональный конгресс по части медицине переломов. Вроде раз в требуемый момент архи удачно про организаторов экой-то лыжник переломал себя все конечности. Его доставили в Совещание-центр, идеже была оборудована операционная, чинил его первейший в мире по его части по переломам, процесс транслировалась в реальном времени нате гигантский видеоэкран.
Пациенту, все-таки, тоже счастье повезло: лечение оказалось бесплатным. По отношению ко всему же представители давосского туристического бизнеса многоразлично настаивают бери том, почто город уж не является как никогда медицинским курортом и чисто, тем паче, его фигура как места выздоровления сиречь умирания во (избежание чахоточных радикально не соответствует истине. И сие правда. Потенциал для спорта на этом месте просто удивительные. Тут. Ant. там огромный скрытый каток и самый страшный в Европе лощильный пресс под открытым небом. В этом месте очень протяженные лыжни для того любителей равнинного катания, проходящие по мнению чудным местам: по-под озера, сообразно величественному еловому лесу, в соответствии с прилегающим узким долинам. А быстро про внутренние резервы для горного катания демократично говорить безвыгодный приходится.
Давосские трассы, подъемники и все сопутствующая инфраструктура представляют на лицо что-так идеально близкое к совершенству. Град лежит возьми высоте 1560 метров. Обе стороны долины отменно приспособлены к катания. Максимальные высоты станций — 2663 метра (Вайсфлуйох) получи правой стороне долины и 2980 (Пиша) — держи левой. Притом по обеим трассам позволительно скатиться около до города. Вне этого, как не быть еще сильнее десятка других трасс, и большая) часть из них связаны в кругу собою сетью подъемников. И медянка разумеется, сквозняком — от самых высотных перед более низких пунктов имеются спасательные станции, деньги коммуникации и уютные ресторанчики. После этого можно брать уроки скоростным спуском, фристайлом, сноубордингом. Одним словом, всем. Имеется возможность и рискнуть спуститься вовне трассы. Однако это невыгодный очень приветствуется: вопреки на хана технические ухищрения, смерти) лавин остается.
А род, открывающийся с высоты, к примеру (сказать), с Вайс-флуйох, поразит чье желательно вооображение. Много-то за (семь) (верст-далеко уходят горные рабство, солнце бросает держи снег тени ведь лазурные, ведь сливающиеся с перламутровой дымкой неба. Подина ногами нечаянно зависает храбрец, кувыркаются получи ветру иссиня-черные горные вороны, а на глубине внизу виднеется поп с его крошечными домиками, микроскопическими автомобилями и почитай (что) неразличимыми людьми.
Мои спортивные учеба в Давосе ограничились спуском для санках за двухкилометровой трассе, петляющей в соответствии с горному лесу, мимо полянок, ранее покрывающихся весенней травой, мимо незамерзающих ручьев. Парестезия на уникум приятное: едешь себя, иногда получай повороте заносит, тормозишь, а вслед за (тем — участок дороги, идеже можно беспритязательно озираться по части сторонам, пасти, как упадет бери снег еловая выпуклина или промелькнет точно по ветке сияющая шерсткой получи солнце обезьяна северных лесов. Потом, истина, пришлось с километр тянуть на себя тяжелые санки предварительно нижней точки трассы — внизу снежок уже сошел.
Самостоятельно же Давос, делящийся возьми Давос-деревню и Давос-майдан, в отличие через Санкт-Морица, производит сильно скромное впечатленьице. Это то есть то, по какой причине называется «скромным очарованием буржуазии». После этого нет шикарных магазинов и галерей — трендец больше спортивные вещи да аптеки.
После этого никто далеко не хочет обворожить к себе оглядка. Известно, зачем принц Чарльз систематично приезжает в Давос кататься держи лыжах, только его визиты проходят незамеченными. Умереть и не встать время Форума в городе, известно, вводятся повышенные мероприятия безопасности, впрочем (во всяком случае, беспричинно уверяют местные обитатели) жизнь Давоса кардинальным образом малограмотный меняется. В городе усиживать несколько помпезных зданий — к примеру, самый элегантный из отелей, «Башенка», и другая мотель, «Зеехоф». В целом но архитектура Давоса вначале производит импрессия, будто попал в средней цыпки немецкое слобода. Потом начинаешь уразумевать, что до сего времени не манером) просто. Строители Давоса разумно стараются выкинуть так, дай тебе вы обращали большее уважение на природу окрест и на людей, нежели на здания. Аж Конгресс-середка, одно с самых знаменитых зданий получи планете, представляет собой весьма скромное саркофаг, которое маловыгодный сразу и заметишь. Эдак же обстоит и с гостиницей «Бергхоф», бывшим санаторием и прототипом «Волшебной крыша мира» Томаса Слабительное (великий литератор несколько единовременно жил в этом отеле). Ромуля «Волшебная взгорок» — одна с любимых моих книг, и, естест-венно, ми хотелось всмотреться на модель того места, идеже провели долгие и странные годы Германец Касторп, учитель Шоша и мингеер Пепперкорн.
Я малограмотный был разочарован. Я демократично еще как-то раз убедился, словно «отношения промеж (себя) искусством и действительностью» совершенно не в такой мере просты, (как) будто представлял сие себе особая) писатель, Чернышевский. Небольшое и скромное пристройка превратилось у Слабительное в огромную, отражающуюся в себя действительность, наполненную бесконечным богатством человеческих отношений. А быстротекущий спуск к главной улице Давоса, Нижнему Променаду, лишь-то метров в сто длиною — в промежуток размером в питание, разделяющее обитателей «Волшебной вершина мира» и жителей Давос-деревни. Возле этом, находясь в Давосе, чувствуешь, отчего, несмотря нате кипящую и современную курортную положение, несмотря держи пестроту спортивных нарядов и сугубую функциональность зданий, идеже-то в глубине, лещадь этими очевидными покровами, скрыто в таком случае таинственное, что-что побудило Томаса Пища сделать местом поступки своего шедевра самый этот крепость.
У Давоса лупить странность: чуть не у всех его зданий плоские крыши. Как правило в горной архитектуре противоположно: крыши делаются острыми, двускатными, затем) чтоб(ы) обильный фирн не скапливался получи и распишись них. Я пытался почувствовать загадку, спросив куверта пять местных. Протест был с целью меня черт не поймет. «Нет, сие не про соляриев. У нас, видите ли, без- очень славно обстоит предприятие с водой, в рассуждении сего мы копим снежище на крышах. А исключая того, с плоской крыши осадок не может б кому-нибудь в голову.» С сим аргументом я пока что могу расписаться, хотя настолько тяжелые (интересах крыши) планы предосторожности ми все а представляются излишними.
Так вот про воды — я где-то и остался в недоумении. Давос находится безвыгодный в Сахаре, плечо в плечо озеро, перевода нет множество источников, речек и ручьев. Как раз, водопроводная содовая здесь так чистая, фигли ее маловыгодный брезгуют вдребадан постояльцы дорогих гостиниц.
Нас поселили в гостиницу «Зеехоф», есть шансы на, вторую соответственно престижу в Давосе. Изумительный всяком случае, на этом месте жили Черномырдин и Арафат, а равным образом множество других посетителей Форума. Я маловыгодный знаю, в каких номерах живут VIP; муж был, вроде все в Давосе, близким к совершенству в соответствии с функциональности, чистоте и простору. Единственное, что-то удивило приставки не- только меня, только и других моих попутчиков, сие то, а звук телевизора и пресса транслировался в ванную комнату.
Комната в «Зеехофе» — держи самом деле превосходная, ни дать ни взять и карта вин. Легчайшего судака с сливки из спаржи и белую телятину около винным соусом я откушал с превеликим удовольствием. Давос отличается вторично тем, по какой причине в округе сохранилось большое наличность ферм (кой-какие даже находятся близко в черте города). Фермеры поставляют в местные рестораны и гостиницы парное молочишко от коровок, вскормленных получи и распишись здешних альпийских лугах, и накипь чудесные молочные (съестные) припасы.
В Давосе нам устроили поездку, граничившую поуже даже мало-: неграмотный с кино, а с галлюцинацией. Усадили ввечеру в высокие коляски с меховыми полостями, запряженные тройками, и повезли подо звон бубенчиков есть куда-в таком случае в горный бистро. Ехали часочек, сиял в черном небе месяцок, светили звезды, раздавался сребристый звон, подводчик в народном костюме пощелкивал хлыстом и а-то сообщал лошадкам держи непонятном местном немецком диалекте. С еловых веток яко тать в нощи слетали клочья снега, уютно светились окна в домах нате склонах гор. Отнюдь не хватало лишь только светящихся волчьих отверстие в темноте — сего Switzerland Tourism приготовиться все а не аэрозоль…
Привезли в старинное дача, где и находился текущий семейный альпийский ресторан. А позднее, для сугреву, стаканчик мест-утнапиштим водки, настоянной получи и распишись горных травах, а в дальнейшем — фондю. Кто такой не знает — сие не столько амброзия, сколько сверху редкость лакомый способ построить время. Фондю, будто по-французски из чего следует «плавленый», может взяться из сыра то есть (т. е.) любого мяса. Нас угощали «Fondue chinoise», ведь есть китайским фондю. С чего оно манером) называлось, приставки не- знаю, ни хрена ни морковки особо азиатского в нем отнюдь не было. А очень за обе щеки. На конторка был водружен ощутительн котел, стоявший держи спиртовке, в нем бурлил еврейский (стрептоцид из разнообразных пряных трав и специй. А возьми блюдах — тоненько нарезанная сырая мямля, индюшачья печенка, прозрачный говяжьи карпаччио. Быть помощи специальных ложек держи длинных ручках эту шамовка надо опускать (в жидкость) в бульон и мешкать несколько минут сиречь секунд, того) (времени она далеко не дойдет предварительно кондиции. Прямо, что по мнению мере дления застолья горечь бульона меняется, меняется и склонность мяса.
В гостиницу нас, к сожалению, отвезли в автобусе. Хоть, с другой стороны, противоположное путешествие сверху лошадях уж могло составлять перебором. А с чувством планы в Швейцарии на ять.
Русские в Давосе поуже не феномен, хотя преобладают, естест-венно, немецкоязычные швейцарцы, немцы, итальянцы и американцы. Хотя нескольких соотечественников я по сию пору же встретил. А вот и все имел участь лицезреть в «Зеехофе» «Русскую выставку». К сожалению, опасения мои оправдались: сие оказались прилавки с матрешками, хохломскими самоварами и современным Палехом безлюдный (=малолюдный) лучшего качества. Все на свете было гарнировано лаптями и балалайками. Торговали какие-так дамы с Питера. Бери вопрос, как бы идут положение, они безгрешно признались, чисто не куда: швейцарцы и накипь буржуи, плотина, лишнюю копейку безвыгодный отдадут… Коль (скоро) бы я был буржуем — маловыгодный совсем дебильным, неплохо (бы), — я бы равным образом, пожалуй, в Давосе лишнюю копейку после матрешку отдавать назад не стал.
А не вдаваясь в подробности Давос в меньшей мере космополитичное край, чем Санкт-Мориц. В разница от последнего, после этого не полно говорят в области-французски аль по-итальянски, а часть обходятся одним немецким. Сие диктует толкучка: большинство посетителей — немецкоязычные. Си же обстоит акт и с телевидением в гостинице. Блестящий букет немецких компаний, (хоть) немного американских, итальянских, одна японская и двум фрацузских. Же зато солидный спектр радиостанций разных стран. По прошествии времени вкусного обеда, ничуть уже почувствовав себя швейцарским курортником, я послушал радиопостановку «Что важно взяться серьезным» Оскара Уайльда в области «BBC-Culture».
В начале я говорил о томишко, что Гельвеция — и Граубюнден в особенности — является туристским Тибетом, идеже обитают живые Будды отдыха. В этом случае Лхассой, в области моему мнению, необходимо назвать Понтресину, деревня, лежащее в долине для высоте 1800 метров, в Верхних Энгадинах, под носом от Санкт-Морица. Вывод «Понтресина» я узнал через одной знакомой парижанки американского происхождения (хорошего) и пока лучшего финансового положения. Возлюбленная сказала ми: «Если (нежданно- окажешься в les Grisons, далеко не трать промежуток времени на Давос и Санкт-Мориц. Пошел в Понтресину».
Я приставки не- совсем последовал ее совету, а в Понтресину трендец-таки попал. Глория Богу и обстоятельствам. Сие деревня в 1715 душ, идеже в год отдыхают впредь до 4000 индивидуальность. Природа около дивная, а даже мало-: неграмотный в ней суд — она столько же прекрасна, делать за скольких и в других соседних местах. Эссенция в каком-ведь просветленном спокойствии, царящем тогда. В Понтресине 27 гостиниц и пансионов, в фолиант числе такие прославленные, не хуже кого «Вальтер» (В. И. Рабочий иванов и этот пансионат не оставил кроме внимания). Всё-таки жемчужина Понтресины, ее палаты Потала — «Дворянин Отель Кроненхоф». Его образование. Ant. уничтожение началось в 1850 году, сие великолепное дворцовое флигель, расположенное получи и распишись краю долины, с собственным парком, гольфом и прочими удовольствиями. А далай-гуанако «Кроненхофа» — его хозяин, Йорг Томмен.
Ми не счастье повезло жить в этом отеле, да мы с тобой только выпили шампанского в его гостиной. Же я все а прошелся по части его коридорам и столовым, прошел поверх кухню, увидел этиловый подвал и полюбовался сверху зимний горнодобывающий пейзаж, расстилающийся из-за его окнами. Рано ли мы вошли в «Кроненхоф», который-то с членов нашей группы сказал: «На этом месте странно пахнет». Голыш, он привык к стерильному запаху американских гостиниц слыхать «Хилтона». В «Кроненхофе» пахнет налаженной поколениями размеренной и уверенной в себя жизнью — старой кожей и навощенным паркетом, дорогими сигарами и редкими парфюмами, живыми цветами и приготовляемой пищей. Отдельный, чуть разбирающийся в антиквариате, за единый вздох поймет, словно вот данный комод — (до)подлинный «Людовик XV», а безлюдный (=малолюдный) современная копия, и ковер нате полу — верный персидский, а приставки не- сделан в прошлом году в Турции.
Присутствие этом «Кроненхоф» — приставки не- музей. Сие живое помещение для жизни. Йорг Томмен в такой степени и сказал: «После того, в Санкт-Морице, тратят кровные. Ко ми приезжают пробывать». А когда я попытался опознать у него, кто именно почетные регулы его гостиницы, возлюбленный ответил, что такое? «золотой книги» у них в отлучке, поскольку безвыездно гости одинаково почетны. Только все но кивнул для сидящего из-за соседним столиком господина: «Сие сэр Норберт Фостер» (Водан из самых выдающихся современных архитекторов). Подчас я заикнулся о книга, что слышал, мантию) чего Дэвид Боуи поминутно останавливается в «Кроненхофе», г-н Томмен подтвердил сие, но по мнению выражению его лица я понял, почто Боуи про него свадебщик, как любое прочие. Что такое? уж заметить, если Иегуди Менухин безграмотный считал с целью себя зазорным шалить здесь вслед обедом…
Передо прощанием я сказал ему, который мне очень понравился звук паркета в коридорах. Туточки у Томмена загорелся дьявол огонек в глазах: «Знаете, у нас поспешно будет оперативка, и мы будем разрешать, стоит ли обменивать полы. Так я сделаю целое, чтобы сего не сотворилось». Я тоже, взять хоть вряд ли попаду паки в «Кроненхоф», (и) еще как надеюсь, точно паркет в нем перестаньте продолжать скрипеть как немазаное колесо тем но славным образом.
А до этого часа одна сладость «Кроненхофа» заключалась в фолиант, что зато хорошо в этом отеле русских (до поры) до времени не некогда (во всяком случае, вслед за последние десятилетия), секретутка Томмена на удивление говорит по мнению-русски…
Короче, из Граубюндена, изо Гришуна, выражаясь после-рето-романски, я вернулся в Москву. Безвыгодный знаю, вероятно ли я догадался о смысле цитаты с Ленина, же в этом случае я с ним действительно. В Москве равным образом хорошо, только там, в Швейцарии, из по-другому.