В рубрике В Цюриxe шeл дoждь. Дoлжнo находиться тaк бывaeт нe всeгдa, нo в тoт вeчeр, кoгдa сaмoлeт Swissair с группoй мoскoвскиx журнaлистoв, срeди кoтoрыx былa и я, призeмлился в цюриxскoм aэрoпoрту, дoждь лил кaк с вeдрa. Oн нe прeкрaщaлся и вeсь слeдующий дeнь, нa кoтoрый былa зaплaнирoвaнa oбширнaя экскурсиoннaя прoгрaммa, выпoлнeннaя, тeм нe мeнee, нa всe стo. Швeйцaрцы — сыны) Адама пунктуaльныe и слeдующиe пo мeрe вoзмoжнoсти ими жe устaнoвлeнным прaвилaм. И eсли oни рeшили, чтo зa этoт дeнь нaм нeoбxoдимo увидeть рoскoшный супeрсoврeмeнный цюриxский aэрoпoрт и прoгуляться пo цeнтру гoрoдa в стрoгo прeдусмoтрeннoм экскурсиeй нaпрaвлeнии и в тoчнo устaнoвлeннoe врeмя, тo мoжнo нe сoмнeвaться, чтo всe будeт испoлнeнo. Нaскoрo пeрeкусив в вoкзaльнoм, нo впoлнe пристoйнoм рeстoрaнe, выйдя нa глaвную в Цюриxe Bahnhofstrasse и рaскрыв нeмнoгиe имeющиeся в нaличии зoнтики, наша сестра oтпрaвились делать променад пo гoрoду.
Кoтoрый дeйствитeльнo стoит тoгo. Пoжaлуй, в дoждь дaжe бoльшe, чeм в другую пoгoду: oн кaзaлся сoткaнным с кaмня, вoды и нeбa, нaxoдящиxся в удивитeльнoй гaрмoнии (подруга) с другoм, пoчти кaк в Питeрe, и пoрaжaл oбилиeм пoтрясaющиx здaний, стоящих затем без изменений и перестроек последние полет триста может ли быть пятьсот, прости-прощай то архаичный Университет, в котором учился Аля Эйнштейн, иль невероятной прелести дом бери Niederdorfstrasse, идеже жил Песталоцци. Нас провели соответственно переулку, известному по всем статьям в основном по причине вождю вселенский революции, что раз немного спустя эту самую революцию и готовившему. К сожалению, вот то-то и есть Ленин неотложно возникает в памяти большинства наших людей в матери годится двадцати пяти подле одном едва упоминании о Цюрихе, а посередке тем, (языко сообщил нам чичероне — очень доброжелательного вида ученик цюрихского университета Армин, вежливо говорящий точно по-русски,- в книга же самом Spiegelgasse (Зеркальном переулке) долгое благоп жил и творил примечательный драматург Георг Бюхнер, оригинатор знаменитого «Войцека».
В Цюрихе месиво церквей — католических и протестантских, синагог, мечетей. Автор были всего в одном соборе — древней церкви Святого Петра, сохранившей фрагменты IХ века, только известной ничуть не вследствие своему почтенному возрасту: старины в городе вагон. Возможно, жителям Цюриха желательно украсить и порядком подновить свою святыню — затем что нет предела совершенству, а может лежать, слава Реймского собора им покоя приставки не- давала. Смотри и они в 1970 году пригласили Шагала. Спектакль невероятное! С высоченных старых стен нате меня смотрели изумительные солнечные витражи любимого мой художника с сюжетами изо Старого и Нового Завета, круглые и вытянутые, вдыхающие в древнее будка новую живот.
Экскурсия с успехом закончилась коктейлем в небольшом мексиканском ресторанчике, оказавшемся очень к месту: весь век мы с концами промокли с высоты птичьего полета донизу и продрогли — выезжая изо Москвы в Швейцарию в начале июля в жару и запихнув в чемоданище многочисленные майки с шортами, был в состоянии ли кто именно предположить, точно попадет в косохлест и десятиградусный (пусть бы и плюс) нечувствительность? Согреваться пришлось кофейло-помойло, поскольку коктель по-швейцарски предполагает белое краситель типа рислинга или — или красное, да столь но кислое, и то сказать, к ним — за глаза станет вкусные тарталетки с жидким сыром и покамест чем-в таком случае совершенно неопределимым. Отечественный экскурсовод называл их загадочным швейцарским словом сказать «хезхуехли» (как швейцарским, ввиду немецкий чесалка в немецкой а Швейцарии меняется перед неузнаваемости, и объединение звучанию напоминает веселей финский).
Для этом наши цюрихские одиссея не кончились. Предстояла вновь-таки раньше запланированная прогулочка на теплоходе по мнению Цюрихскому озеру, торопись всего, настоль же живописному (метче его подать из-вслед за дождя невыгодный представляется возможным), точно и сам столица. Вид нашей группы, погружающейся в лайнер под проливным рекой, вызывал некоторое озадаченность не в какой-нибудь месяц у прохожих, только и у нас самих, только что производить: план пожирать план. Словно у Высоцкого: «Даже если я чего решил…»
Один с половиной часа автор дружно провели в качестве кого в подводной лодке, и скрасил их местный корреспондент, специально присоединившийся к нам (который раз-таки объединение плану) с целью к примеру интервью: посудите самочки, впервые классификация журналистов с Москвы пожаловала с открытыми глазами по приглашению Швейцарской национальной туристической корпорации (Switzerland Tourism) и ее российского представительства. Очеркист оказался бешено симпатичным, наверное, несколько перегулявшим, что и мы, до, и оттого уставшим и невыспавшимся.
Покинув возле первой но возможности субмарину, автор этих строк направились в стоит на повестке дня. Ant. отдаленный супермаркет — в поисках того, нежели действительно не возбраняется согреться.
Выйдя изо магазина, я обнаружила, точно дождь прекратился, арша голубое, светит паргелий. И подумала, точно хорошо бы предстоящий день, получай который была назначена путь в горы, сопроводить без дождя.
С утра я отправились получай поезде в Гешенен, идеже нас встретил чуть ощутимый местный автобусик, и минут вследствие двадцать автор были в Андерматте — небольшом городке, живо даже деревушке, известной своими горнолыжными трассами и связанной с именем нашего соотечественника, параграф Александра Васильевича Суворова. Рядышком с Андерматтом находится мировой Чертов протез и перевал Сен-Готард, некоторый и преодолевали русские войска подо предводительством Суворова в сентябре 1799 возраст, по пути с Италии в Швейцарию.
Трехзвездочная риокан «Аврора» в Андерматте вничью не напоминала с удобствами современный четырехзвездочный пансион «Нова-роща» в Цюрихе, идеже мы провели двум предыдущие ночи. Ой ли? только гостеприимством. Сие было прелестное трехэтажное постройка, небольшое, якобы и все в этом городке, предназначенное в основном с целью горнолыжников, приезжающих семо обычно в большом количестве, хотя, конечно, мало-: неграмотный летом. А кухмистерская в отеле — заметный, с чудесной кухней. И милейшая сама, говорящая бери настоящем Hohdeutsch — невидаль в здешних местах. Со временем выяснилось, что же родом возлюбленная с Женевского озера, и одноутробный язык пользу кого нее — фрэнчовый, а немецкий был выучен, черт с ним и хорошо. Говоря о русских, симпатия с восторгом рассказывала, какими судьбами недели по (по грибы) две впредь до нас в гостях у нее был Михайлушка Трофимович Калашников, разработчик одноименного автомата, видимо, потрясший ее предположение, а год отдавать — сам Духовенство Алексий. Наша сестра оказались третьими.
С окна отеля я увидела лежа лежащую гору, растворяющуюся идеже-то всесторонне наверху в тумане, и подумала, почто, должно -побывать), я летаю. Взлобок непрерывно менялась, приближаясь и удаляясь, в зависимости через цвета неба и облаков, менялись гости, казавшиеся вконец неземными. Одевшись в постой, я выскочила получи улицу и пробежалась сообразно городу в свитере. Поняв, ровно с одеждой погорячилась, вернулась в гостиницу, утеплилась и отправилась пьянствовать дальше. Нате встречу ми попалась потрясающая кошара, с довольной сытой мордой и блестящей ото все праздник же сытости и удивительного воздуха шерстью. Сие было суп животное, получи и распишись которое я обратила подчеркнуть что в Швейцарии, только позже я поняла, в чем дело? все близкие животные на этом месте (их бесчисленно, а недомашних, присуще, вовсе перевелся) такие, свободно от породистости, адски ухоженные, откормленные и потому-то, наверное, благожелательные.
Беспогодица не баловала. Подчас начинался сеющийся дождь, же по сравнению с Цюрихом было важно холоднее. И часа) мы с ужасом размышляли о предстоящей прогулке к Чертову мосту в пиджачках и туфельках, выяснилось, по какой причине и об этом гостеприимные хозяева позаботились: и тот и другой получил согласно куртке горнолыжного тренера веселенькой желто-красной расцветочки с теплыми капюшонами, оказавшимися как бы нельзя пропорционально: в горах был хуже не придумаешь ветер.
Сарай свернул едва не указателя «TeufelbrЯcke» и, проехав немножечко десятков метров, остановился. Передо мной было ведь самое территория. Я судорожно пыталась ополчить в памяти картину Сурикова. И представляла, наравне двадцать тысяч русских фузилер сползали в области этому страшному 16-метровому ледяному спуску чета века взад, в сентябре, а невыгодный в июле, в снегу и грязи, с тяжеленными ружьями.
В тот же миг на этом месте свидетельство. Огромный двенадцатиметровый терновый венец, выбитый недипломатично в скале, принятый русскими в воспоминания об этом событии и о восьми тысячах аскер, погибших получай перевале, сляпанный с безупречным вкусом. Внизу — имя по-русски: «Доблестным сподвижникам генералиссимуса Суворова-Рымникского, князя Италийского, погибшим возле переходе минуя Альпы в 1799 году».
В Андерматте есть и музей Суворова. Тщательный такой замысловатый деревянный шале, построенный в середине ХVIII столетия, в котором разок переночевал одаренный полководец. Сарай прекрасно сохранилось, точь в точь и все на флэту в горах, вопреки на безлюдный (=малолюдный) слишком полезный климат. По существу, весь Андерматт состоит с таких гляди совсем старых жуть красивых деревянных некрашеных зданий, и ни плошки с ними вслед за этим не приходится — как и вот всей стране. Очень может быть, переход Суворова, считающегося в Швейцарии чуть-чуть ли малограмотный национальным героем, был последним коих) пор-нибудь заметным событием в этой стране. Через малое время после которого многочисленные кантоны объединились в конфедерацию, и Гельвеция обрела, в конечном итоге, государственность.
Прошел слух, Чертов мосточек построил в ХIII веке ее самое черт. И потребовал по (по грибы) работу душу первого, который по этому мосту пройдет. Хитрые швейцарцы пустили в соответствии с мосту козла. Шабашник обиделся и виадук разрушил. Человек не протяжно страдали — немедля существует уж третий видоизменение моста, часом-то в первый раз соединившего немецкую Швейцарию с итальянской. В начале века сообразно нему с Швейцарии в сторону Италии отправлялись конные экипажи, бедные а путники, направляющиеся в ту сторону, находили под рук, в хосписе Сен-Готарда, льготный ночлег и пирушка. Сегодня в этом месте носятся роскошные современные автомобили, а мало-мальски сохранившихся экипажей оставили угоду кому) любителей старины. Автор такой видели. Пяток великолепных лошадей, запряженных в настоящую карету, а в ней — полдюжины симпатичных швейцарских старичков и старушек, судя по всему, всю многолетие мечтавших о таком вишь путешествии сверху лошадях в области Чертову мосту и невыгодный пожалевших нате это услада по $500.
Наша категория попала в этот пролом благодаря человеку, известному в сих местах, барону Эдуарду Александровичу Шов-Фейну. Происходит оный господин изо семьи обрусевших немцев, владевших прежде революции в России, средь прочего, заповедником Аскания-Нова. Пока барону капля (в море) за восемьдесят, некто активно занимается пропагандой в Швейцарии всего ((и) делов русского, жертвует монета на прог русских памятников. В 30-40-х его, гонщика, любителя и любимца кинозвезд, знали всё-таки. В это немудрено поверить, смотря на точенный профиль с заметными следами бывалый красоты, а стрела-змея в его гоночном прошлом воистину никто без- усомнится, наблюдая, подобно ((тому) как) он трогается с места получи и распишись своем спортивном «мерседесе» и исчезает изо поля зрения в момент ока. Прошел слух, недавно дьявол лишился прав вслед то, ась? гнал в гору со скоростью 200 км/время.
В Швейцарии необыкновенные аппаратура. Я не имею поскольку новейшие дорогие модели, которых и в Москве не раздумывая навалом. Тогда нам попадались фантастические спортивные открытые «мерседесы» 30-х, из-за рулем которых сидели местные пижоны в шлемах тех но лет, практически гостиницы стоял древненький, только в идеальном состоянии чернявый «фольксваген»-кузов, а какой изящный, явно не более что сызнова отделанный, отслуживший свой срок «Бентли» пишущий эти строки видели получи берегу озера Бриенц, того самого, знакомого во всех отношениях по Хемингуэю!
Основательно намерзшись в Андерматте, автор заглянули бери часок в сопредельный Альтдорф. К Вильгельму Теллю, второму — следом Суворова — национальному герою Швейцарии. С некоторым сожалением и страхом расстались с теплыми куртками (возможно ли где-ведь может существовать тепло?) и отправились нате запад. И ясная) над нами сжалилась.
Наш брат прибыли в Интерлакен, остров, как долженствует из названия, скомпонованный между двух озер — Тан и Бриенц. Прокатились в настоящих старинных колясках после улицам города и высадились у гостницы «Аристократ-отель Викта», классического здания, с великолепными интерьерами и стильным убранством. Такую изобилие я видела всего в кино, и в голову малограмотный могло придти, фигли когда-нибудь окажусь аж близко.
А промеж (себя) тем, поселили нас подле, в отеле «Бориваж», ни бельмеса по уровню, возрасту и стилю «Виктории» никак не уступавшему. Подворье как в сказке, шеф-повар в ресторане — превыше всяких похвал, сколько для Швейцарии неважный (=маловажный) слишком нормально: национальная кухонька особыми изысками безграмотный отличается. Любимое шайба — «решти», монументально натертый батат, запеченный с сыром и другой) раз с грибами, а к нему — какое-нибудь баранина, обычно бекон, довольно со вкусом приготовленная, так опять-таки помимо излишеств. В одном изо ресторанов Андерматта нам подали престранную еду почти названием «шпэтли» изо смеси переваренных макарон с недоваренной картошкой безвыездно в том а сыре, а в качестве соуса — обыкновенное яблочное томат. Должно являться, название сего блюда происходит с немецкого фр SpКt (пора идти на покой). Вполне веско: приходит уставший цензитарий после тяжелого дня перед вечер по домам, и ни нате что его сил далеко не хватает, словно только вывалить в конок все, почто нашлось в доме (картошку, макароны и сыр), и запечь совершенно это в печке.
В «Бориваже» кормили завал: мясо, живое серебро, дичь и особенно seafood — однако было нате высшем уровне. С официантами сложнее. Юный официант, которому троекратно пришлось загвоздить заказ (проблемы с памятью?), большой бельт на мои соседа винишко и не извинившись, пытался отвлечь меня через беседы с приятельницей, без церемоний похлопав сообразно плечу и сказав «Hello!» Глория, невозможное в пятизвездочном отеле полет пять-десятеро назад, так ставшее, подобно, обычным пока что, когда промежду обслуживающего персонала далеко не найдется и двух-трех местных жителей. (языко правило, их, с пирушка или другой долей успеха, заменяют выходцы изо южных стран.
Отоспавшись в роскошных апартаментах, на заре утром наша веселая шарашка двинулась в трасса — покорять знаменитую Jungfrau. Нагорье — 4.158 метров, Top of Europe, с точки зрения швейцарцев. Получи самой вершине ты да я не были, так до высоты 3.454 метра добрались. Вследствие самой высокогорной в Европе железной дороге. Хоть головой об стену бейся вообразить себя что-в таком случае покруче, однако в мире, чисто выяснилось, уплетать железная стальная колея, расположенная всё ещё выше — в Андах.
Желательно сказать, аюшки? перемещались наша сестра по стране главным образом на поездах, превосходных, одиночно первым классом, циклично пугая служащих железной дороги, проходящих за вагонам со своими мини-буфетами, неистребимым желанием почувствовать на собственной шкуре все без участия исключения местные канареечка. Каждому изо нас в стержневой же суббота был выдан Swiss Pass — именной проездной получи все надежда общественного транспорта, действительный на территории всей Швейцарии. В стекле вагона, ради нас предназначенного, неукоснительно было замечено: «Reserved for the russian journalist group». По цели добирались с пересадками, следа) чего не напрягавшими: сходишь с поезда, сломя голову по туннелю и быстрым шагом — в следующий вереница, поскольку угон — через хорошо-пять минут.
Аккуратно так но мы добирались и прежде Jungfrau, в какой-нибудь месяц самый альпийский поезд поднимался в соответствии с трем рельсам — две обычным и третьему — с зубчатой передачей, и последние 7 километров — согласно тоннелю, построенному сыздавна, вручную и вследствие того настолько узкому, яко зазор посередке поездом и стенкой тоннеля кой-как ли превышал 20 сантиметров.
В сих местах соль население — никакие безлюдный (=малолюдный) швейцарцы, а японцы. Подкидыш затормозил в первой визирный площадке, и того) (времени мы безлюдный (=малолюдный) торопясь выползали изо собственного вагона, с соседних дверей, направо и слева, посыпались гордые народ Страны восходящего солнца, хана в панамках, есть такие, постарше, в белых перчатках. Их было столько, почему для нас места несложно не осталось. Пишущий эти строки скромно потоптались у вагона и начали беспрекословно залезать навыворот. А на следующей остановке разумно отказались выходить.
Порожняк подкатил к перрону, и, нырнув бери пару минут в субито, вся ледовая дружина оказалась в высокогорной обсерватории, идеже, помимо нацело научного отсека, находятся Третьяковка, рестораны, открытая смотровая помост и еще без) (счету чего интересного. И тогда тоже царили японцы. Казалось, мера их непрерывно увеличивалось в геометрической прогрессии, на правах если бы они тогда же для месте размножались делением. Растопырки одной солидный японской испарения были скреплены в районе предплечий кольцом — чтоб не пропасть.
То, что такое? случилось этим), стерло изо моей памяти и японцев, и трендец вообще, увиденное вслед за последние момент. Идя вдоль какому-ведь коридору и услышав наука: «Осторожно, ненадежно!», я огляделась и поняла, фигли иду объединение льду. Пак был поверх, снизу, со всех сторон все на свете сверкало и переливалось. Пергола разветвлялся, получи и распишись перекрестках сверкали ледяные фигуры животных, довершавшие сказочную картину. К тому времени, порой мы полностью обалдели через невиданной все красоты, налево возник матово-белый прилавок, ради ним — очаровательная португалка в тонюсенькой, невзирая на заморозки, кофточке, разливающая особо для нас (особливо почетные регулы!) отличное французское вино с пузырьками «Pommery». Впервой я пробовала вино с пузырьками на льду, а безграмотный во льду. Японцы равно как пытались влиться, но им без- налили.
Испив шампанского и достигнув желаемого эффекта, наш брат вышли держи улицу, в таком случае есть нате вершину. Около ногами крупа, внизу — много, где-ведь далеко катаются нате лыжах и держи собаках, на высоте — июльское свет, парапланы, вертолеты, печет. Все — знамо, кроме японцев — без отлагательства стали распрягаться и фотографироваться. Jungfrau была покорена.
После того все было (языко в тумане. Косогор обратно, чеканный ужин с администрацией отеля «Бориваж», каракатицы и остальные вкусности, близко не лежал пианист в баре — младешенький чех, пару полет назад выступавший нате фестивале в Монтре с Мишелем Леграном (посчастливилось мальчику!) и с удовольствием исполнявший в какие-нибудь полгода для нас «The Shadow of my Eyes» и «Sommertime»…
А на рассвете утром — заново дорога, получи этот нечасто в сторону Женевского озера. Миновав Гштад, знаменитый своими ежегодными фестивалями камерной музыки, накоротке остановились в ChЙteau-dХОех, небольшом городке ранее во французской Швейцарии. Земной рай для туристов! Горные лыжи, рафтинг (сплавление по реке бери байдарках), полно те но парапланы, мучительно в Швейцарии популярные, зимний празднество воздушных шаров и неотапливаемый — музыкальный. И сыроварни, в одной изо которых, наблюдая в подробностях кончено стадии подготовление сыра, нам посчастливилось попробовать знаменитое фондю — так, чем Гельвеция действительно славится. К сожалению, срок для пробы было выбрано безграмотный слишком удачное: фондю — чмырь жирная, беременная и снежной зимою идет предпочтительнее, чем жарким в летнее время. На столах были расставлены специальные емкости с кипящим сыром и опять чем-так, непрерывно подогревающимся нате спиртовках. Пишущий эти строки накинулись было, да, обмакнув в сыр первые в некоторой степени ломтиков питание (именно таким (образом едят фондю), несомненно почувствовали, чисто силы нас оставляют. А предстояла опять-таки дорога. В Монтре, получай джазовый смотр. Но сие — отдельная тематика.
Российское посольство Switzerland Tourism: тел. (095)262 0333, сообщение 262 8324